Владимир Кожевников - Забытый. Литва

— Однако вы первыми нарушили границу и напали! — взбешенный Казимир едва не подпрыгивал на троне, разговаривая с послами, хотя на что уж уравновешенный был мужчина. Он прекрасно знал уже все результаты этой, такой дешевой, и, тем не менее, именно над ним разыгранной, комедии.

— О! Князь Любарт очень встревожился! Его предупредили о скоплении на границах множества войск и оружия, и он решил проверить. Но враги нашей дружбы с Польшей ввели его в заблуждение! Как только он убедился, что никаких войск и укреплений на границе нет, он послал нас устранить недоразумение, предотвратить конфликт. Однако по дороге в Краков наши опасения неожиданно подтвердились! Как это понимать?!

«Ах, на границах уже ничего нет! Все успели разорить и разграбить! О, матка Бозка ченстоховска! Пся крев! Видит Бог, хитроумный Любарт, я никогда не забуду тебе этой подлости! Дай только срок, дай срок...» — Казимир кусал губы и выстукивал каблуками краковяк.

— Где воевода Дмитрий?

— В Холме... или в Белзе... Мы не знаем точно. Он командует войсками, охраняющими границу.

— А кто же командовал войском, разбившим мой пограничный заслон у Белжека?

— О, ваше величество! Зачем сгущать краски, усугублять недоразумения. Это была пограничная стычка, о которой князь Любарт очень сожалеет! Она-то и дала ему возможность убедиться, что Польша не намеревается нарушать договоры.

— Разумеется. Но кто командовал вашими войсками?

— Воевода Вингольд, кажется...

— Не знаю такого! — Казимир сам себе удивлялся: «Зачем злиться и выходить из себя? Что теперь поделаешь? Поздно. А если б и время было? Годовой запас оружия и припасов — псу под хвост! Вся сеть снабжения — псу под хвост! Укрепления!.. — Казимир шел красными пятнами, приводя в ужас близко знавших его придворных. Сейчас его страшный гнев должен обрушиться либо на послов, либо, что вероятнее, на приближенных, либо, что тоже не исключено, на тех и других вместе!

Но Казимир не уронил свое королевское достоинство. Сдержался. Хотя в душе сделал зарубку на Любарта навек.

— Надеюсь, князь Любарт не откажется от возмещения ущерба, нанесенного его ошибочными действиями?

— О-о! Да-а! Если встреченное нами войско не имеет агрессивных намерений, безусловно да! То есть — нет! Не откажется! — послы, несколько зарапортовавшись, смутились.

— Могу вас заверить — не имеет! — Казимир прихлопнул ладонями по подлокотникам трона и склонил голову, показывая послам, что прием окончен.

— Ну как, дядя Митя, тебе моя кампания?

— Как всегда, — Любарт улыбается грустно, — блестяще!

— А чего невесел как будто?

— Оттого и невесел... Кто мне такое еще сможет сотворить?

— Э-э! Теперь это, пожалуй, не скоро понадобится. От Казимира ты надолго отделался.

— Материально — да. А морально? Если бы со мной такую шутку сыграли... Как сопляка последнего провели, да еще с претензиями. Да я бы лоб расшиб, душу дьяволу прозакладывал, лишь бы отомстить за такое.

— В самом деле? Хм!.. Тогда, может, и не стоило так?

— Нет уж! Стоило! Ладно, посмотрим. Как Митька мой?

— Ничего, шустрый. Пока хочет много, а может мало. Не соразмеряет. Вот за этим в нем ты последи. А так... Советов полезных мне насыпал!.. Когда мы назад уходили, выбирали дорогу. Много мнений было, каждый свое... Он встал и говорит: «Ты, князь, других поменьше слушай, а иди вот так»...

Посмеялись. Но все равно не весело.

— Ну что уперся, старый баран! Говорю ему: полководца теряешь! А он: у меня полководцев — воз! Говорю: пожалеешь — поздно будет! Он мне: я когда-нибудь о чем-нибудь жалел? Говорю: а если он у тебя на пути встанет, да тебе же и в лоб?! Он только тыквой помотал: не встанет!

— Когда это ты с ним так? — Дмитрий удивился юному пылу Любарта.

— Когда ты в Польше геройствовал.

— А зачем ездил?

— Специально.

— Специально?! — Дмитрий был польщен, и удивлен. — Ну что ты, дядь Мить, брата своего не знаешь? Да и так бы не стоило...

— А что, если б он тебе Новогрудок отдал, не остался бы?

— Ведь не отдал... Да я уже и настроился, все для себя решил. Тут я вечно бы у Олгерда под ногами путался. Ни ему развернуться, ни мне подняться. А там князь молодой. Один. Татары опять же...

— Думаешь, там своих воевод мало?

— Не мало. Но каких? Вот и потягаемся. А меня там на седьмых ролях держать не смогут. Хотя бы по законам и обычаям — зять!

— Не знаю, как тягаться будешь. Никогда Москва оружием не гремела. Тем более на татар. Русские только меж собой собачиться мастера. А на серьезного противника у Москвы как будто и меча нет, только хитрость, да мошна.