Владимир Кожевников - Забытый. Литва

Войско установилось на берегу подковой, обратив ее вершину в степь (туг, спрятавшись за «чесноки», встали новогрудские полки), а «ноги» уперев в берег (туг, прикрывшись арбалетчиками, слева строились волынцы, а справа объединенный Иванов отряд).

Татары видели, что войско литвин сгрудилось на берегу и начало переправляться. К тому времени, когда полки построились, разведка вернулась, докладывали, что вдоль берега много разъездов и слева и справа, а из степи стремительно приближается большое войско, по словам разведчиков «тумен, а то и больше». Вскоре новогрудцы и сами увидели его — действительно много. Дмитрий с Любартом и Иваном объезжали полки, подбадривали воинов.

— Соберись с силенками, мужики! — громко и весело крикнул Дмитрий волынцам, — сейчас мы их постучим! Только не забываться! Не зарываться! За татарами не гнаться!

— Не гнаться... — проворчал тихо Иван, — самим бы дай Бог не удрать.

— Ничего, это настроение поднимает, — тоже тихо ответил ему Дмитрий, а сам крутил в голове: «Если спереди тумен, да еще с флангов подъедет по тумену — тяжеленько придется... Только откуда они три тумена наберут? Нет, с флангов немного должно быть».

Когда показались татары, Константин, окончив свой опасный посев, увел обозников с поля, подъехал к Дмитрию. Тот вместе с Любатом уже остановился на самой высокой точке берега, откуда собирался следить за битвой.

— Константин, ты, когда татары по «чеснокам» пойдут, заставь своих хорошенько пострелять. Как можно больше наваляйте, чтобы они сами себе дорогу загородили.

— Я уже предупредил.

— Ну, с Богом!

— С Богом, князь! — Константин перекрестился и отъехал. Начали креститься отроки, Любарт повернулся на восток, крестясь и творя молитву. Дмитрий же повернулся к склонявшемуся к горизонту солнышку и замер в своей молитве.

Ни Любарт, ни отроки не удивлялись, они привыкли. Да и сами-то они молились далеко не по канону, а Любарт, тот, может, и не только Иисусу.

Дмитрий поднял голову. Развернул коня. Войско было готово, воины замерли в ожидании. Татары с фронта подошли уже к самым «чеснокам». Вдоль берега стаи татар густели, превращались в сплошную массу.

«Да, и с флангов густо, — отметил про себя Дмитрий, — но теперь уж ничего не поделаешь. На арбалетчиков надежда. Начинается...»

Он посмотрел на Любарта:

— Ну что, дядя Митя, с Богом?!

— С Богом!

Из степи татары двигались неспешной рысью, плотно сомкнутым строем, и на новогрудцев пошли, не останавливаясь. Послышался знакомый уже литвинам визг покалеченных коней, полетели стрелы.

С флангов пока не атаковали, было только какое-то непонятное мельтешенье. Но вот слева пошли.

— Боже, помоги арбалетчикам! — выдохнул Любарт. Справа атаки пока не было, там постреливали, но не густо. Дмитрий обернулся к отрокам:

— Сенька, слетай к Корноуху, узнай, как там, а то пылью застит.

Сенька умчался. А князья увидели, что и справа татары пошли, и там арбалетные стрелы взвились тучей.

— Пашка! — уже не оборачиваясь, крикнул Дмитрий. — К новогрудцам! Узнай, что у них.

Умчался и Пашка. Через некоторое время вернулся Сенька, возбужденный, веселый:

— Князь, татары отошли! Арбалетчики их стрелами отогнали!

— Что, до сабель не дошло?

— Нет!

— Будем живы, Корноуху шапку золота насыплю! — смеется Любарт.

— А остальным?

— Остальным по бабе из гарема.

— Ты лучше гарем Корноуху отдай, чтоб они ему второе ухо отгрызли, а то хвастается про баб — сил нет! Василько, позови-ка сюда Вингольда, чего он там мается, так в бой, что ли, рвется?

Подъезжает Вингольд:

— Звал, князь? — он не знает, к кому обращаться, смотрит то на Любарта, то на Дмитрия.

— Посмотри отсюда, тут удобней, — приглашает Дмитрий. — Видишь, справа машутся как?

— Да, люто.

— А слева тишина.

— Ну, не тишина, но спокойней...

— Там вон, говорят, арбалетчики татар не подпускают. А Ионас с Василием, видно, подпустили.

— Может, и подпустили. А может, там противник посильней?

— Вот и посматривай в ту сторону повнимательней, может, помочь придется.

Слева татары снова пошли, и на сей раз, кажется, дошло до сабель.

— Сенька, а ну еще смотайся! А Пашка где потерялся? Чего он там мямлит?

Наконец появляется и Пашка:

— Там непонятно, князь! Дерутся! Сам Константин впереди где-то, я не нашел. Суматоха, что-то вроде, не так, а что — непонятно.

— Ну а помощи не просят?

— Нет.

— Ну и ладно, — Дмитрий, кажется, понял, что там за суматоха.