Владимир Кожевников - Забытый. Литва

Станислав ушел в дальнюю разведку, ближнюю, основательную, осуществлял отряд Миколая. В день проходили около сорока поприщ и 17-го уперлись в слияние Буга и Ингула. Ингул был речка так себе, Миколай к подходу войска уже разведал броды, но они были гораздо выше по течению, в восьми верстах, а здесь, возле устья, было и глубоко, и широко, а дальше, вниз по Бугу, виднелась уже и большая вода.

— Уже море, что ль? — поднял бровь Любарт.

— Да не-е, до моря еще верст 50. Это рукав такой широкий. Вроде уже не река, широко — верст пять, а еще и не море, — объяснил Миколай.

— Что от Станислава ничего нет?! — прихлопнул по луке Дмитрий. — Взял привычку после татарского обоза! Ни слуху, ни духу.

— Небось татар ищет, князь, — явно старается заступиться Миколай, — мыто пока ни одной живой души не увидели. С самого Ябу-городка. Хоть бы след, хоть бы пыль.

— Все равно, нельзя ж так! Вот вернется, я уж ему яйца прищемлю!

— Ну что, лагерь? — Любарт смотрит на солнце, оно едва перевалило за полдень.

— Конечно. Куда дальше, не зная, соваться?

— Давайте-ка, паны полковники, у воды огородимся. Береженого Бог бережет.

Расположились на стрелке, огородившись с тыла телегами обоза. Место казалось безопасным. Через реки, и ту, и другую, напасть было нельзя.

Вернулся Станислав, получил нагоняй и повинился, начал оправдываться:

— А что я тебе принесу, князь, какие вести, если нету их! Путь чист, хучь влево, хучь вправо, а хочешь — дуй прямо до самого моря! Вот и не посылал к тебе никого, чего зря людей, а пуще — коней мытарить. И так за четыре дня наездились, как за месяц.

— Что, и до моря доехали?

— Доехали.

— И никого?

— Никого! Вчера только к вечеру видели: так, пыль немножко на востоке. Поехали — где там! Растаяла та пыль, и все. Там степь морщиться начинает, знаешь, складками такими... Балочки, неглубокие, хотя всадника скрывают, а шириной сажен по 30-50.

— Да, князь, — вступает Алешка, — по таким балочкам целое войско незаметно можно подвести.

— Ну вот, а говорите — никаких новостей. И пыль тебе тут, и балочки.

— Да ведь если большой отряд, и балочки не скроют — пыль!

— А дожди пойдут? Осень на носу.

— До осени домой надо сматываться, — уверенно говорит Станислав, — это тут еще как-то сухо, а у нас на Волыни что теперь творится? Грязь уже, поди, непролазная. Как возвращаться будем — не знаю.

— Нам бы хоть до Киева добраться, а там на карачках доползем, — вздыхает Любарт.

Вечером в шатре Любарта собрались на совет. Говорил Любарт:

— Мы почти достигли цели, поставленной нам Олгердом. До моря один переход. Правда, на пути река, но с переправой проблем нет, тем более что и противник поблизости не просматривается. Разведчики говорят, что и вдали его нет, но татары есть татары, с ними всегда надо держать ухо востро, и если что, назад переправиться будет нелегко.

Потому я решил не рисковать: обоз оставляем здесь с хорошей охраной. Делаем тут базу, крепость — место очень подходящее. Сами же переправляемся через Ингул налегке, с собой десяток (ну два!) телег с самым необходимым, — и идем на юго-восток, попытаемся добраться до татар. В случае чего — будет куда отступить.

— Это если отойдем недалеко, — вставляет Иван.

— А если далеко?

— Да отрежут — и по очереди... — Иван провел большим пальцем по горлу.

— Откуда им взяться, чтобы отрезать? — жестко спрашивает Дмитрий (Иван пожимает плечами), — с юга море, с запада Буг, сзади нет никого на полтораста верст. Только из Крыма если, но мы сами туда идем, оттуда их и ждем.

— Почему обязательно из Крыма? — дергает плечом Патрикий. — Могут из-за Буга, а могут и из-за Днепра... или сзади. Татары — сам говоришь...

— Осторожность — хорошая вещь, — хмурится Дмитрий, — но ее не должно быть слишком много на войне. На что тогда решишься? Что ты предлагаешь?

— Я думаю, будет достаточно мощными сторожами прошить степь до моря и, если татар нет, возвращаться.

— Кто еще так думает?

— Я, — это Константин Кориатович.

— И я, — Федор.

— И я, — Михаил.

«Спелись!» — мысленно матюкнулся Дмитрий.

— Я тоже думаю — задача выполнена, — проговорил Иван, — обозы ушли, татарам их теперь не достать. Добыча сохранена. Осталось сохранить войско. И если татар не встретим...

— До моря мы их уже не встретим! — Дмитрий разозлился и на князей, и на себя. Ведь еще три дня назад он думал как они, теперь же приходилось защищать то, чего сам не одобрял. Но теперь он уже встал на позицию Олгерда: