Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Просто летучая мышь бьется в стекло. Отцепись ты! Я запущу ее и убью.

— Не смейте убивать зверюшку! — Рикеси вскочила на ноги, сжав кулаки. Айри замерла у окна, с удивлением глядя на служанку.

— А что с ней еще делать?

— Госпожа Айри! — Рикеси уперла руки в бока. — Убьете — я вам больше не подруга. И ночевать к вам тоже не приду, и не просите.

— Как же я без тебя, солнце мое ясное, — проворчала Айри, открывая окно.

Летучая мышь ворвалась в комнату, описала круг под потолком. Визг ее смешался с визгом Рикеси, которая в панике наматывала на себя простыни.

На лапке летучей мыши Айри заметила белый клочок бумаги. Поморщилась. Ничего неожиданного.

Княжна властным жестом вытянула руку, и мышь опустилась на ладонь.

— Ой, какая гадость, — шептала Рикеси, сверкая глазами из бельевого кома. — Кошмар какой! Только не убивайте. Она хоть страшная, а все равно жить хочет…

Айри распустила шнурок, обвязанный вокруг когтистой лапы. Разворачивая бумажку, пальцы почти не дрожали. Взгляд заскользил по беспорядочным письменам Мирунги. Понять что-то в этом переплетении было нелегко. Несколько раз упоминался «сыночик», трижды — «манеты», и уж вовсе без счету всяческих проклятий.

Айри макнула перо в чернильницу, написала на обороте одно короткое слово, пока мышь сидела на столе, кутаясь в крылья, как Рикеси в простынь.

Когда чернила подсохли, Айри привязала бумажку обратно. Мышь, издав напоследок писк, улетела навстречу кроваво-красной луне. Айри затворила за ней окно. Потушила свечу.

Рикеси выпуталась из своего кокона и теперь приводила постель в порядок. Закончив, покосилась на Айри.

— Ложись, — велела та.

— Правда? — засияла Рикеси.

— Теперь мне одной страшно. Хорошо хоть недолго осталось.

— Ну да, — сказала Рикеси, устраиваясь рядом с княжной. — Скоро, наверное, господин Левмир вернется.

Служанка уже заснула, а княжна все смотрела в потолок, морщась от боли в груди.

— Не успеет, — прошептала Айри и закрыла глаза. Слез не было, наоборот, довольно скоро она улыбнулась.

Мышь вернулась на следующую ночь, и через одну. Записки стали короче и страшнее. Как Рикеси ни допытывалась, Айри молчала об их содержании. Лишь в последний раз служанка умудрилась подсмотреть ответ, что Айри вывела на обороте размашистым почерком. Одно слово: «Нет».

На следующую ночь мышь не прилетела. В раскрытое окно дул жаркий, невыносимый ветер. Рикеси то проваливалась в тревожный сон, то вскакивала, будто толкнул кто. В одно из таких пробуждений обнаружила, что кровать пустует. В поисках княжны Рикеси заметалась по комнате, выскочила в коридор в ночной рубашке.

Пустой дворец, пустой и мертвый. Скользя босыми ногами по ковру, со свечкой в дрожащей руке, Рикеси боялась даже громко позвать госпожу Айри. Что угодно могло откликнуться на зов из темноты.

— Левмиру этому по голове дать надо, — ворчала Рикеси, пытаясь подбодрить себя. — Как можно бросить девушку в таком кошмаре?

Мысль о том, что для Айри дворец — родной дом, а вовсе не кошмар, Рикеси в голову не пришла.

Походя мимо приоткрытой двери молельни, Рикеси услышала тихие звуки. Заглянула внутрь. Темно, как в могиле. Подняла свечку над головой, несколько робких шагов. За алтарем у стены — белое пятно.

«Привидение!» — мысленно завизжала Рикеси. А ноги шагали вперед, немея на холодном камне. Пятно обрело очертания. Госпожа Айри стояла на коленях, положив руки на стену, будто пыталась вырваться наружу, выдавить кирпичную кладку.

— Что с вами? — прошептала Рикеси.

Айри повернула голову, но ответа Рикеси не услышала. Приглядевшись, поняла, что княжна плачет. Не тихо и обреченно, как могло показаться. Минуту назад она еще, должно быть, рыдала в голос, а теперь силы закончились, только страшная мука сжала грудь, не позволяя вдохнуть, лицо исказилось страшной гримасой.

— Айри! — крикнула Рикеси. Свеча полетела на пол, страх перед привидениями куда-то исчез. — Прекрати, успокойся!

Рикеси трясла княжну за плечи, орала, не решаясь пустить в ход крайнее средство. Видела уже такое. На ее глазах одна девушка умерла после того как хозяин переборщил с розгами. Тоже ревела до последнего, а когда затихла, все решили, что уснула.

Глаза Айри закатились. Больше Рикеси не размышляла. Размахнувшись, влепила госпоже пощечину, потом еще — по другой щеке. Приготовилась к третьему удару, но хриплый, тяжелый вдох прозвучал, будто музыка.

— Там. Было. Солнце, — прошептала Айри, обмякая на руках служанки.