Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Девушка замолчала, а собеседник Кастилоса вновь зашелся сиплым смехом. Кастилос просунул пальцы под ткань свертка и нащупал рукоять меча.

— Сними капюшон, — потребовал он.

— Я бы предпочел сделать это позже. Немного позже. Или неизвестность пугает тебя?

— Злит. Как и то, что меня принимают за дурака. Здесь сейчас слишком много бессмертных, и ты говоришь слишком дерзко, чтобы я поверил. Что помешает мне вогнать меч тебе в лицо?

— А что мешает сжечь меня, Паломник?

Кастилос едва не отшатнулся, столько ярости прозвучало в этом шипении.

— Не хочу портить заведение, — ровным голосом ответил он. Пальцы медленно разматывают сверток. Вот оружие лежит на столе, а вампир так и не остановил сердце. Наполнил кружку и одним махом осушил половину.

— Ну да, ну да. — Тихий голос, уже не искаженный. Кажется смутно знакомым. — Твоя известная любовь к людям. Равноправие для всех. Вампир и человек трудятся бок о бок, создавая прекрасный мир, где никто не будет обиженным. Где люди со счастливым смехом подставят шеи… Это твоя цель, Кастилос?

— Отдаленная. Есть кое-что более насущное.

— Поделись? — развел руками вампир.

— Хочу убить того, кто вывалял мое имя в грязи, убил моего отца, сверг законного короля и превратил людей в скот. После того как омою руки от его праха, займусь новым миром. Ну так что? Можешь помочь?

Кастилос поднял меч, ожидая уклончивого бормотания собеседника. Сразу снести ему голову, сжечь остальных… Да, хозяину придется распрощаться с гостиницей. Но так ли это страшно, если город все равно опустеет со дня на день?

Вампир засмеялся, на этот раз в полный голос. Меч, вертящийся в ладони Кастилоса, дрогнул.

— Любезный мой Паломник! — Бледная рука нарочито медленно отбросила капюшон, освободив длинные черные волосы, обрамляющие неузнаваемо румяное, человеческое лицо. — Превратил людей в скот? Да они родились скотами. Я просто напомнил дорогу в стойла.

Глаза. Черные радужки с красными прожилками. Можно было вечно обманывать себя, глядя на раскрасневшееся от хмеля лицо, но такие глаза достались одному существу в целом мире.

— Вот тебе драгоценная возможность обратить меня в пепел, — сказал Эрлот, с улыбкой глядя на потерявшего дар речи Кастилоса. — Или же пощадить. Не спеши, подумай. Если уж я нашел время отдохнуть в столь чудесном заведении, то тебе и вовсе торопиться некуда. Барон Кастилос.

Эрлот допил вино и вытянул шею в сторону стойки.

— Эй, хозяин! Неси кувшин, да вторую кружку.

«Раз, два, три, четыре…»

На счет «пять» принцесса упала носом в землю — руки подогнулись.

— Какая целеустремленность, — восхитился Роткир.

Покраснев, И быстро вскочила, принялась отряхиваться. Не первый день уже она уединялась на заднем дворике, пытаясь вспомнить уроки, которые давал Левмиру Великан. Как глупо тогда ими пренебрегала, надеялась вечно оставаться собой.

— Чего тебе надо? — буркнула принцесса. Взгляд ее остановился на живой изгороди. Кусты, позабывшие, что такое садовые ножницы, щетинились во все стороны зелеными ветками, изгородь напоминала заросли.

— Руку, сердце, — принялся загибать пальцы Роткир, — пожрать бы тоже не помешало. Еще хочу бочку пива, да чтоб не выдохлось. Можно сапоги новые, а то на этих, вишь, потертость. А ты конкретно что предлагаешь? Или так, из вежливости спросила?

— Я хочу побыть одна, понял? — Принцесса посмотрела на своего стража исподлобья.

— Понял, — кивнул Роткир. — Но тут я тебе не помощник. Видишь ли, мне тебя из виду выпускать нельзя. Будь ты страшная, я бы еще иногда помаргивал, а так — уж прости.

— А раньше!.. — выпалила принцесса.

— Могу как раньше, незаметно подглядывать, — кивнул Роткир. — Но вчера, шлепнувшись так же, ты разревелась, и мне теперь неудобно.

Принцессе казалось, будто ее заперли в бане, так горело лицо. Она резко отвернулась, подняв вокруг себя рыжую волну. Негнущиеся ноги сами по себе поднесли Ирабиль к изгороди. Шагов Роткира не слышно, значит, так и стоит, дом подпирает. На том спасибо.

Глядя на колючие ветки, принцесса пыталась найти причину своего смущения. Сколько раз ей приходилось падать? А сколько слез пролито при незнакомцах? Конечно, тогда она еше была маленькой…

— Но ведь я такая же, — шептала И, борясь с новыми слезами.

— Зачем тебе это? — Роткир уже не смеялся. — Поначалу я думал, ты просто время убиваешь. Но теперь сомневаюсь.

— Я не хочу быть слабой, — ответила принцесса. Несколько слезинок все же вытекли, и порыв ветра размазал их по щекам. Тихо… До чего же здесь тихо! С ума можно сойти. Как будто город вымер.