Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Рядом спиной вперед скакала мамаша ребенка. Она тянула руки и вопила проклятия. Когда, наконец, милостивая Река послала ей корень под ногу, и она, взмахнув руками, полетела наземь, Рэнт подхватил ее на другое плечо. Теперь ему орали в два уха и с двух сторон били.

«Терпи, гад, — мысленно приказал себе Рэнт. — Отрабатывай».

— А ну, встал! — рявкнул он, увидев впереди упавшего на карачки мужика.

— Не могу! — застонал тот. — Лучше помереть…

— На бегу помрешь, скотина ленивая!

Прицельный пинок разом и поставил изнемогшего на ноги и придал нужное ускорение.

В какой-то миг рядом появился Сардат. Окинул взглядом Рэнта с его ношей и пропал. Рэнт оскалил клыки в темноту. Помоги Река этот кошмар пережить — а с командиром еще поболтать придется. Прошлой ночью Рэнт, может, и не решился бы на предложенную Вартом подставу, если б не видел, как откуда-то из-за деревьев выходит злой, с горящими глазами, Сардат и поникшая, тихая и несчастная Сиера.

— Порву скота, — прошипел Рэнт, и эта мысль добавила ему сил.

Сардат метался среди людей, разыскивая Аммита. Кричать не хотел — упаси Река, подумают еще, что он в чем-то не уверен.

Рэнта обнаружил в хвосте, Варт плелся в стороне, вокруг него будто круг кто очертил. Милашка обнаружилась в самой гуще барачников — на бегу умудрялась что-то объяснять мужчине, в котором Сардат признал того самого, которому еще там, на тракте, выдал копье.

Аммита нигде не было. «Будешь искать меня взглядом, но не найдешь, потому что я буду уже далеко», — вспомнил Сардат пророчество Учителя и сплюнул под ноги. Ничего, старый. Как-нибудь без тебя обойдемся.

Впереди мигал огонек, и люди неслись за ним, будто мотыльки на свет.

«Где лучше с ними биться? — размышлял Сардат. — В лесу — неудобно, им тут каждое дерево — укрывище. Чего проще — стае летучих мышей в ветвях засесть. Поляну сыскать? Надо бы спросить Сиеру».

Но уйти с каждым мигом становилось все сложнее. Вот совсем рядом споткнулась и вскрикнула, падая, девушка, почти девчонка, и Сардат подхватил ее на руки.

— Детей держите! — крикнул он. — Чуть-чуть осталось!

А чего — чуть-чуть? Самому думать страшно.

Вот впереди ударила молния, и что-то вспыхнуло — дерево, не иначе. Раздался стон, будто человеческий, только громче во сто крат. Тут же огонек Сиеры вспыхнул левее — она огибала пожар.

Еще молния, снова в дерево, и опять метнулся огонек. После третьего удара Сардат понял: каким-то образом эти твари направляют молнии, заставляют Сиеру бежать… Куда?

— Аммит, сука! — прорычал Сардат, торопясь вперед. Как же ему сейчас нужен этот старый циник, который всегда знает, что делать, пусть и готов на любые жертвы.

— Не бросишь меня? — пискнула девчонка на руках, про которую Сардат уж позабыл.

Ее тонкие ручонки вцепились ему в шею, в огромных глазах застыл ужас.

— Разве что покрасивее найду, — подмигнул ей Сардат, стараясь не думать, насколько жутко это звучит и выглядит, учитывая полыхающие алым огнем глаза.

Серая тень мелькнула сбоку и, прежде чем Сардат успел разглядеть волка, рядом с ним уже бежал Аммит. На краткий миг от сердца отлегло. Ровно до тех пор, пока Учитель не повернул к нему бледного лица и не крикнул:

— Забудь, о чем я говорил. Все куда хуже!

Еще одна молния сразила дерево справа, и Сиера, воздев руку с горящим путеводным огнем, вновь изменила курс. Да, ее зажимали в тиски, заставляя бежать к единственному в этом лесу месту, которое она надеялась обойти. Да, одна она бы смогла ускользнуть, даже не меняя формы, но позади — толпа людей, которые не сумеют все разминуться с огнем.

Молнии, одна за другой, будто коридор очерчивают. Треск древесины, рев огня, надсадный шепот дождя. Мешающиеся в отвратительное зловоние запахи гари и сырости. И это бесконечное чувство холода. Они ближе. Они больше не склонят головы и не уйдут по ее слову. Они пришли убивать. И почему-то сейчас мысль о смерти пугает как никогда. Почему? Неужели умудрилась впустить в сердце всех тех, кто сейчас за ней несется? Или только одного…

С еще одним гигантским факелом Сиера разминулась в считанных метрах. Это, наверное, уже приказ остановиться. Но в сердце поднялась волна протеста. Нет уж, давайте до конца. Мертвый Яр, место, где ее народ сменил одну судьбу на другую. Сиера вспомнила, как ее водил сюда отец, как они стояли, глядя вниз, на постепенно покрывающуюся травой и подростом пустошь. Отец указывал едва различимые впадины и темные пятна, говорил: «Здесь изба стояла, а вон там — сарай. Тут целый десяток сожгли. Видишь, пятно не зарастет никак?»