Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Нет, сам он не застал бойни. Просто когда-то в детстве его привел сюда отец и все показал. А того приводил его отец. Это братику следовало стоять на краю Мертвого Яра, но братик стоять не мог, он остался дома, с мамой. А Сиера опять украла кусочек его судьбы. Не первый и, увы, не последний.

— Держи! — Крик заставил ее отбросить воспоминания.

Сиера повернула голову как раз вовремя, чтобы поймать цепь. Одну из тех, которыми сковал ее Аммит. Вторую держал Сардат.

— Оружие, — сказал он, прежде чем исчезнуть во тьме.

— Мы сейчас упремся! — выкрикнула Сиера.

— Тогда и станем! — прозвучал далекий ответ.

И она продолжала бежать, обогнув очередное горящее дерево, сжимая холодные звенья последней родственницы — цепи на крови Модора.

Саспий попрощался с жизнью сразу, как зашло солнце. Единственное, о чем еще молил Реку — успеть бы убить хоть одного вампира. Несясь в толпе задыхающихся людей, сжимая у груди копье, он вновь и вновь шептал:

— Одному бы брюхо порвать. Хоть одному бы. Больше и не надо.

Эти слова превратились в заклятие, произносимое на выдохе. Бездумно, постоянно, хрипло. Эх, знала бы мамаша, о чем в последние минуты сын умолять будет!

— Где один — там и трое! — в пугающей близости послышался женский голос. — Мало просишь. Давай вместе. Я на десяток замахнулась.

В очередной вспышке молнии Саспий узнал ту, кого партизаны прозвали Милашкой. Ту, что умерла сегодня утром, а потом восстала, приняв кровь вампира. До чего же весело она смотрит! И сама помолодела будто, теперь и впрямь — милашка милашкой.

Саспий споткнулся о корень и едва не полетел кувырком, но спутница его удержала.

— Осторожней! — прикрикнула. — Меня держись. И копье вот так сожми. Понял? Бить так будешь. Резко, быстро, сразу выдергивай, нечего пялиться.

— Ага, — выдохнул Саспий, перехватив копье.

Остатки страха куда-то подевались. Только жгучее нетерпение: ну где они уже, эти вампиры?

Вопреки невысказанным ожиданиям Аммита, никто из бывших заключенных не отстал. Они бежали наравне со всеми, задыхались и бледнели, невесть откуда черпали силы. Некоторые уже понимали, что вышли за границу жизни, что сердца их бьются вопреки законам природы, и, чем бы ни закончилась битва, им только и остается что умереть, откашливая заполняющую легкие черную кровь. Умереть ночью, под дождем, в густом лесу, глядя в затянутое черными тучами небо. Можно ли было о таком хоть мечтать в вонючем подвале?

Нет. Эти люди неслись навстречу своей мечте, которая лишь несколько дней назад казалась бессмысленной. Их дрожащие руки сжимали топоры и простые палки. Их губы столько раз повторили заговор на смерть, что сердца перестали ее бояться. И поэтому когда раздался громовой голос, они лишь ускорили шаг.

— Люди! — пророкотал голос. — Остановитесь! Мы не тронем вас и пальцем. Клянемся, с вами будут хорошо обращаться!

Если бы могли, они бы ответили, но сил едва хватало на дыхание. Поэтому живые мертвецы лишь ускорили шаг вслед за остальными. Ни один человек не внял голосу. Ни один барачник не остановился.

— Если вы не остановитесь, прольется кровь! — ожесточился голос. — Ваша кровь! Вам не нужно умирать!

Всегда они решали, что им нужно. Сдавать кровь. Голодать в бараке. Гнить в тюрьме. Должен быть где-то предел! И он пролегает именно здесь.

— Это — ваш выбор! — Из голоса исчезло то немногое человеческое, что слышалось прежде.

А потом — полилась кровь.

Рэнт ощутил начало бойни, когда его ноша внезапно замерла и как будто сделалась легче. Он скинул на руки сначала ребенка — туловище без головы, потом женщину — также обезглавленную. Исполненный ужаса вопль подтолкнул в спины впередиидущих:

— Они убивают!

С этого мига даже те, кто сомневались, удвоили усилия. Рэнт поравнялся с тем самым мужиком, которого пинал не так давно. Этот бежит, не разбирая дороги: глаза закрыты, голова задрана, воздух с хрипом врывается внутрь и вылетает наружу.

«Я-то улететь могу», — подумал вдруг Рэнт.

Делов-то — в летучую мышь обернуться, и поминай как звали. Остальные-то, небось, давно так и сделали, то-то не видать никого.

Но тут, когда Рэнт уже практически решился, рядом с ним возник Сардат с цепью в руках.

— Веселей, скотина! — подбодрил он. — Сейчас в обрыв упремся — разгуляешься. Это тебе не баб спящих посасывать.

Сзади послышалось рычание. Рэнт и Сардат обернулись одновременно. Туша волка — пока одного — летела на Сардата. За миг до столкновения он взмахнул цепью. По звеньями пробежало пламя, и пылающий металл двумя смертельными кольцами обхватил зверя.