Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Весь день княжна просидела у себя как на иголках. То падала на кровать, пряча лицо в подушках, то ерзала на стуле. Отослала учителя танцев, заглянувшего пригласить на урок, обругала некстати подвернувшуюся служанку. Каждый раз, когда в дверь стучали, княжна бледнела, бросала взгляд в зеркало и неслась открывать, но каждый раз снаружи ждало разочарование. Даже Рикеси куда-то задевалась и не отвечала на звонок.

«Не надо было с ним так! — беспокоилась Айри. — Но как же он терпит? Ведь приворот на крови — такое сильное средство!»

Чтобы успокоить сердце, княжна решила пройтись. Посетила кладбище, пустое и молчаливое. Дошла до фамильного склепа, и рядом с ним обнаружила разломанное надгробие. Хмурясь, окинула взглядом кладбище и поспешила обратно — сгущались сумерки.

Не дойдя двух десятков шагов до парадного входа, Айри увидела Эмариса, выходящего из дворца. На лице вампира застыло выражение яростной решимости.

— Эмарис! — закричала княжна, побежав к нему.

Айри могла поклясться, что он услышал. Но вместо того чтобы остановиться, превратился в стаю летучих мышей и исчез во мраке. Айри скрипнула зубами. Что ж, ладно! Быстрым шагом пересекла двор, отворила конюшню. Минуту спустя оттуда стрелой вылетела черная лошадь, унося на спине пригнувшуюся всадницу. Айри даже не подумала переодеться — так и сидела в платье, свесив обе ноги на одну сторону, каждую секунду рискуя разбиться насмерть.

Остановив лошадь у забора дома Эмариса, Айри спрыгнула. Рука решительно толкнула калитку, туфельки застучали по мощеной камнем дорожке. Дверь дома открылась, и навстречу вышел Эмарис. Руки сложены на груди, лицо непроницаемо.

— Доброго вечера, — кивнул.

— Я тебя звала! — Княжна дышала так тяжело, будто сама одолела весь путь, не утруждая лошадь. — Кто дал тебе право…

— При всем уважении, — перебил Эмарис, — это мой дом. И я не желаю терпеть здесь подобное обращение.

— Забыл, кто мой отец? — прошипела Айри, стискивая кулаки.

— Забыли, кто я?

— Угрожаешь?

— Намекаю. — Эмарис сверкнул на княжну серыми глазами. — Там, откуда я родом, каждый отвечает за себя сам. И если у тебя нет силы решить проблему, ты с этой проблемой живешь. Мне плевать, кто твой отец, девочка. Со мной ты будешь вести себя подобающе, или я вышвырну тебя отсюда, как дворнягу.

Звук, вырвавшийся из горла Айри, напоминал нечто среднее между яростным воплем и испуганным возгласом.

— Где он? У тебя?

— Он не хочет тебя видеть.

— Этого не может быть!

— Хочешь в чем-то признаться?

Подскочив к Эмарису, княжна схватила его за отворот куртки.

— Если с ним что-то…

Айри замолчала. Эмарис проследил за ее взглядом и увидел в окне Левмира. Парень спокойно смотрел на разыгравшуюся в саду сцену. Рука девушки опустилась. Княжна шагнула назад, еще раз, не отрывая глаз от Левмира. Горькая улыбка искривила губы. Поклонившись, Айри развернулась, стук каблуков по камню звучал грустно и одиноко.

Эмарис проводил девушку взглядом. Скрипнула дверь — Левмир вышел на крыльцо.

— Герой, — невесело усмехнулся Эмарис. — От девчонки спрятался.

— А что мне с ней, драться, что ли? — пожал плечами Левмир.

— Как ощущения?

— Гораздо лучше. Если не считать того, что я убил… Скольких?

Не отвечая, Эмарис вытянул правую руку вперед. Захлопали крылья, на палец спикировала летучая мышь. Эмарис поднял ладонь к лицу, серые глаза вампира встретились с черными — зверя. Левмир затаил дыхание — вот она, передача вести!

Странный звук привлек внимание Левмира. Опустив голову, он увидел кулак Эмариса. Кулак сжался так крепко, что кожа лопнула, меж пальцев текла кровь.

— Левмир, — тихо сказал Эмарис, отпустив летучую мышь. — Мы отправляемся на Запад.

Проходя под окном Ареки, Атсама метнула наверх яростный взгляд. Если этот вызов — ее рук дело, Атсама многое выскажет. Как самой этой дерзкой девчонке, так и ее господину.

В окне пусто, хотя створки раскрыты. Чем она там занимается? Опять корпит над дурацкой книжкой? Атсама фыркнула и отвернулась. Ей-то что? Будто других игрушек не хватает.

Вспомнив о своих фаворитах, Атсама поморщилась. Когда она с ними разговаривала? Пожалуй, что никогда.

Атсама вошла в крепость. Гулко зазвучали по камням подбитые сталью подметки ботинок. Сегодня герцогиня в суровых мужских одеждах и чувствует себя куда увереннее.

Эрлот поднялся навстречу герцогине с кресла. Привычный черный плащ сменил другой, серый, простого покроя, слишком просторный. Атсама нахмурилась, узнав плащ паломника. В таких одеждах баронеты уходили искать Монолит. В таком плаще когда-то покинул дом Освика Кастилос.