Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Здесь моя кровь, — спокойно сказал граф. — Кровь перворожденного, кровь древних Драконов, воды Алой Реки. Каждому из вас достанется по две пробирки. Каждая примерно на полчаса сделает вас — мной. Постарайтесь использовать их с умом. И помните: ваша задача — узнать границы.

— Границы? — нахмурился Леррат. — Какие? О чем…

— Леррат, — тихо осадил его Глардот. — Молчи.

Он понял все еще до того как оказались произнесены слова. Их посылают не защитить фургон. Нет, граф просто хочет выяснить, способны ли два десятка действительно могучих вампиров одолеть двух вышедших из Реки. Если одолеют — прекрасно. Если нет — доложить Эрлоту. Это — важные сведения, на основе которых можно строить стратегию и делать далеко идущие планы.

— А поч… — Глардот оборвал сам себя. Почему не послать армию побольше? Глупый вопрос, только что ведь все объяснили. Потерять два десятка — не страшно. Две сотни — это уже перебор. Если уж задавать вопросы, так не о своей шкуре, а о тех, кто тебе вверен.

— Простите, — наклонил голову Глардот. — Я понял приказ, господин. Осталось лишь одно…

— Ты беспокоишься о своем отряде, — перебил Кэлпот. — Похвально. Что ж… Вампиры, у которых не осталось ничего…

— Многие из людей барона вернулись, и…

— И прекрасно расположились в моих бараках. Они не доставляют мне ни малейшего беспокойства, барон Глардот. Итак, о твоих бойцах… Я освобождаю их от данной присяги. Отныне они — мои вассалы. И если хотят получить свое — пусть сделают то, о чем мечтают. Скажи, что я даю разрешение. Быть может, им удастся отбить немного людей.

Глардот помолчал, подбирая слова.

— Должны ли они знать то, что знаю я?

Граф пожал плечами.

— Сам реши. Того, что знаешь ты, не знает сейчас даже твой друг.

Глардот покосился на Леррата, который старательно скрывал недоумение. Небьющееся сердце заныло непривычной болью. Той самой, что и три дня назад, когда со всех сторон летели плевки.

— Глардот, — мягко сказал граф. — Нельзя предать того, кто стоит ниже тебя. Запомни это. Того, кто ниже тебя, можно и нужно лишь использовать. Потому что если ты начнешь относиться к нему как к равному, закончишь как барон Модор. А теперь — идите. Все, что вы должны были услышать, здесь прозвучало.

Глардот встал, поклонился и подхватил саквояж. Граф больше не смотрел ни на него, ни на Леррата. Он смотрел на горку орехов на столе. Когда оба вампира, одолев озерцо света, растворились в саду, граф Кэлпот порывистым движением сгреб все орехи со стола и сжал их в ладонях. Хруст, переходящий в вязкое чмоканье. На землю закапали маслянистые капли.

— Так все и будет, — прошептал граф, начиная смеяться. — Так всегда все заканчивается.

Слуга, спешащий к беседке узнать, не нужно ли чего, замер в нерешительности, боясь показаться на глаза господину, чей безумный, истерический смех рассыпался по саду.

Свистящий с невероятной скоростью меч выкашивал густые ряды зеленых захватчиков. Эмарис, храня угрюмое выражение лица, торил просеку за просекой. Некоторые уже объединились в полянки. Идущий следом Левмир подбирал скошенную траву и бережно укладывать в скирд возле внезапно обнаружившегося сарая. Кажется, сам Эмарис удивился, когда после очередного взмаха мечом за стеной сорняков открылось дощатое строение.

В очередной раз повернувшись и увидев перед собой Левмира, Эмарис сорвался на крик:

— Хватит за мной ходить! Я все сказал, ты все услышал. Добавить нечего. Пошел вон отсюда.

Левмир сгреб в охапку толстые стебли, швырнул их к сараю.

— Слушай, я погорячился, — миролюбиво сказал Левмир. — Вспомни, сколько мне лет. Сам не знаю, не то тринадцать, не то шестнадцать. А теперь еще такое…

— Какое «такое»? — Эмарис сплюнул в сторону и опять взмахнул мечом. — Ты попросил меня убить девчонку только потому, что влюбился в нее! Я знать не хочу, какой дурью ты руководствовался, когда говорил это. А если ты сейчас хоть слово вякнешь о моей дочери, я снесу тебе голову. Да я все силы приложу, чтобы ты, недоделок, никогда больше ее не увидел.

— Я не влюблялся в Айри. — Левмир заговорил громче. — Сколько раз повторять? Мне подмешали в вино приворотное зелье — так она это назвала. Все эти чувства — не мои! Но они скоро станут сильнее меня. Прости, что говорил об убийстве. Но я все еще прошу помощи! Эмарис, да неужели за те миллионы лет, что ты живешь на свете, не было ничего подобного? К кому мне еще здесь обратиться?