Шмуэль-Йосеф Агнон - Вчера-позавчера

Когда закончилась работа Ицхака у Вагнера, пошел он к Эфраиму-штукатуру. Сказал Ицхак Эфраиму: «Ты ведь со многими имеешь дело, может быть, тебе известно что-нибудь о комнате для меня?» Привел его Эфраим к одному граверу, который впал в нужду и был вынужден сдать комнату.

Гравер этот принадлежал к остаткам тех ремесленников Иерусалима, отцам которых надоел хлеб безделья и они стали учиться жить плодами своего труда. Видели жители Иерусалима свою нищету и скудость. Живут они в тесных и темных каморках и одеваются в лохмотья, а дети… вся еда их – одна сушеная фига на завтрак и кусок хлеба с растительным маслом и жареным луком на ужин; и целый день они сидят в хедере или в ешиве голодные; а изо всех стран рассеяния прибывает множество народа в надежде на халуку но халуки уже не хватает даже на четверть нужд человека. Начали мыслящие люди спрашивать себя, чем же отличаются сыны народа Израилева от представителей других народов в Эрец? Ведь их предкам не была предназначена эта земля, а они живут себе в Эрец вместе с нами в наше время и видят «свет в окошке», пользуются плодами земли, в то время как мы настаиваем на своей бедности и находим доводы для своих страданий? Разве это не наша вина, что мы едим хлеб печали, и никто пальцем не пошевелит, чтобы предпринять что-то? Одни стали подумывать о занятиях торговлей, другие – о занятиях земледелием или ремеслом. Но куда бы ни поворачивал человек, удача отворачивалась от него, потому что Иерусалим стоял одинокий и всеми оставленный, и дела его были малы и ничтожны. Да это и так известно, и нет необходимости входить в подробности.

Увидели благодетели народа Бога Авраама, и во главе их лорд реб Моше Монтефиори, благословенна его память, беду своих братьев, и решили спасти их. Начали они переговоры с учеными людьми и раввинами Иерусалима. Идей было предложено много, а конкретных действий последовало мало. Много денег вложил Монтефиори в Иерусалим и много денег раздал бедным. Но денежными подарками никто не спасется, деньги уходят – беда остается. Двух свершений удостоился Монтефиори: возвысил народ Израиля в глазах других народов и построил дома и целые кварталы в Иерусалиме.

Имя реб Моше Монтефиори звучало подобно звону золотого колокола, а его добрые дела заслужили широкую известность и славу во всех странах рассеяния. И многие евреи, мечтающие поселиться в Иерусалиме, понадеялись на милость лорда и прибыли.

Опустилась на Иерусалим нищета со всего мира и породила много бед. Одни принимали страдания с любовью и радовали свои сердца Торой и молитвой. Других нищета сводила с ума и уводила от веры в Творца, и они начинали впадать во всякого рода критиканство. Из ревности к Богу Воинств, из ревности к друг другу, из-за денег, из-за гордости, из-за беспричинной ненависти, из-за желания поспорить. А бывало, что они вмешивали консулов в свои разборки и позорили Иерусалим в глазах народов. Кто глупел – глупел, а кто еще не поглупел, душа его вопила: увы, где я и что будет с моими детьми? Неужели не выберемся мы из этой мерзкой нищеты никогда? Были такие, что решались вернуться в галут или отослать туда своих сыновей, да только говорили: неужели все труды, затраченные нашими отцами на алию в Эрец Исраэль, были для того, чтобы сыновья наши вернулись назад? Начинали они догадываться, что все эти напасти от безделья – безделье приводит к скуке, а скука приводит к нехорошим делам, и, пока мы ничего не делаем, нет возрождения. Решили исправить то, что испортили предыдущие поколения. Но не было у них сил спасти самих себя, ибо многочисленны препоны в Святом городе и на каждого жаждущего действовать находится множество бездельников, препятствующих им.

Жили в Иерусалиме мастера, изготавливающие надгробные плиты и вырезающие печати, умеющие рисовать, и лепить, и изготавливать разные красивые вещи. Некоторые из них занимались изготовлением предметов религиозного культа. Были среди них такие, что умели написать на пшеничном зерне всю историю про Амана [109]другие рисовали эскизы для христиан из Бейт-Лехема и гравировали их на кубках, изготовленных из черного камня. А когда Иерусалим должен был послать подношение императору, главы колелей заказывали им изготовить шикарные вещи из серебра и золота, из дерева и камня. И ни разу те не просили за это плату, а поступали как учителя Торы и канторы в Иерусалиме, служившие народу бескорыстно. Начали евреи приходить к ним, чтобы учиться у них.