Мариам Ибрагимова - Мой дядя Пир-Будаг

Со временем появились редкие всходы. Ботва была невысокой. Не радовались коммунары, но и не теряли надежду. Кто-то успокоил, уверив, что это не плохо, значит, морковь пошла в корень, а не в стебли. Обеспокоенный судьбой урожая дядя Арслан-Бек сказала бабушке:

– Дадей [4] Дадей – мама. , на общественном участке я решил поставить сторожа. Просить чужих не хочется. Трое наших женщин обойдутся без тебя. Возьми с собой Пир-Будага, войлок, чтобы отделать шатер, еду и отправляйтесь на участок.

Бабушка не стала возражать, она только предупредила дедушку. Он одобрил решение сына и добавил:

– Давно это надо было сделать.

После обеда бабушка и Пир-Будаг, положив на плечи все необходимое, ушли на участок. Утром бабушка вернулась, чтобы сделать необходимые распоряжения по хозяйству и взять еду. Когда она собралась вновь уходить, я увязалась за ней:

– Не ходи, нечего тебе там делать, оставайся дома с дедушкой, – уговаривала она.

Тогда я начала плакать, вернее, сделала вид, что плачу.

– Возьми ее, пусть порезвится в поле, – сказал дедушка, приподнявшись с постели.

Бабушка, уходя, что-то буркнула, я выскочила за ней, позвала Китмира. Он лениво поднялся и поплелся за нами.

– Собаку зачем ведешь? – крикнула бабушка.

– Да пусть, веселее будет, – ответила я.

Идти было далеко, к полудню мы пришли. Еще издали я увидела небольшой шатер. Он стоял с возвышенной стороны общественного поля возле «Убежища шайтанов», где из-под скалы бил родник и струился ручейком по вырытой канавке.

Увидев нас, дядя Пир-Будаг обрадовался, видимо, ему было скучно одному Бабушка поставила перед ним галушки из пшеничной муки и глиняный кувшин с кислым молоком, а узелок с толокном и сыром отложила в сторону, сказав, что это на утро.

Пока дядя Пир-Будаг ел, я позвала Китмира и побежала к «Убежищу шайтанов». Уходя из дома, я сказала бабушке неправду, что беру Китмира ради веселья. Нет, я взяла его из-за страха, боялась чертей. Я подумала, мало ли чего они надумают ночью, когда мы будем спать возле их убежища!

Осторожно оглядываясь, как в те дни, когда мы приходили очищать целину от камней, я подходила, смотрела в расщелины, потом, позвав Китмира, спустилась в ущелье. Там я собрала много мелких круглых камешков, заглянула в щель, над которой вершины скал, нависая, образовали свод. Через него едва виднелась узенькая полоска неба.

Китмир напился воды из речушки, которая несла свои бурливые, пенистые струи, перескакивая с камня на камень, и мы снова поднялись наверх.

Как только стемнело, бабушка сказала:

– Залезайте в шатер, ляжем спать.

Я хотела лечь между бабушкой и дядей Пир-Будагом для безопасности, но Пир-Будаг сказала матери:

– Убери от меня этого маймуна [5] Маймун – обезьяна. , а то будет дрыгать ногами.

– Ложись с этой стороны, – сказала бабушка, и я перелезла через нее.

Спать не хотелось, и мне почему-то стало грустно и немного страшно в пустынном поле. Да еще рядом с «Убежищем шайтанов». Вспоминая дом, дедушкину шубу и Коран под его подушкой, я сожалела, что не послушалась бабушку и пришла на это неудачливое поле на ночь глядя.

Через некоторое время из-под тучи выглянула луна, стало светлее. Вскоре бабушка захрапела, вслед за ней засопел и дядя Пир-Будаг. Я не спала, и Китмир тоже не спал. Устроившись у входа в шатер, положив голову на вытянутые лапы, он, наверное, думал о чем-то своем, как будто чувствовал или понимал, что я боюсь и нужно таким образом преградить путь «нечистым» силам, если они ночью выйдут из своих убежищ. Тогда у нас верили в существование чертей, домовых и всяких духов.

Когда я проснулась, ярко светило солнце. Бабушки не было. Дядя Пир-Будаг сидел у входа в шатер и ел толокно с сыром. Китмир лежал напротив и пристально смотрел, как он жует.

– Где бабушка? – спросила я, выходя из шатра.

– Ушла домой.

– Зачем?

– Как зачем, есть что будем? Надо же сготовить, принести.

Я села рядом с дядей. Он продолжал жевать, не обращая внимания ни на меня, ни на Китмира. Мне стало жаль пса. Я взяла немного толокна и насыпала перед Китмиром. Дядя Пир-Будаг, щелкнув меня по лбу, воскликнул:

– Ты что делаешь?

– Собака тоже хочет есть, – ответила я.

– Если голодный, пусть ловит сусликов или мышей и ест.

– Он же не кот, каких сусликов?

– А таких сереньких, как мыши или крысы.

– А где они живут?

– Здесь, в земляных норах.

– И мыши тоже?

– И мыши тоже.

Я очень боялась мышей и поэтому спросила: