Мариам Ибрагимова - Мой дядя Пир-Будаг

В те дни, когда дядя Пир-Будаг был отправлен в город за плугом и зерном, дядя Арслан-Бек, собрав всех членов своей коммуны, пошел поднимать целину.

Мне тоже дедушка разрешил идти с Райганат и Хадижой, а жене дяди Арслан-Бека как молодой невестке позволили остаться дома.

Мужчины шли во главе с дядей Арслан-Беком впереди. Женщины с кирками, лопатами шли за мужчинами. Вездесущие мальчишки и девчонки, в их числе и я, замыкали шествие.

Земельный участок, выделенный жителям нашего села, был расположен на плешивом пологом склоне. Он был отделен впадинами от других высот, обращенных в широкую долину, на дне которой струилась небольшая речушка.

С северо-западной стороны участка громоздились тесным скопом обрывистые скалы, отвесные стены которых с несолнечной стороны опускались в мрачную теснину, сплошь загроможденную осколками гранита и большими валунами. Эти безжизненные серые скалы, на вершинах которых обитали орлы, люди старались обходить. А нас, детей, которым было привычно однообразное уныние гор, это «Убежище шайтанов» привлекало таинственностью, устрашающим названием.

И, конечно же, пока взрослые в поте лица занимались выкорчевыванием больших камней и обломков скал, скатившихся на плато, мы гурьбой побежали к «Убежищу» и с суеверным страхом заглядывали сквозь трещины и расщелины в бездну Через некоторое время секретарь-писарь коммуны Дауд позвал нас и спросил:

– Вы зачем сюда пришли?

Я ответила:

– Так, просто.

– Так просто не бывает! Нечего бездельничать. То, что будет посеяно здесь, будете кушать и вы. Принимайтесь за работу!

– А что нам делать? Мы же не можем поднимать большие камни, – сказал один мальчишка.

– А маленькие сможете? – спросил писарь Дауд.

– Сможем, – ответила я.

– Тогда немедленно принимайтесь за работу. Собирайте все камни и камешки. Покрупнее будут собирать те, что постарше, а малыши – помельче. Сносите вон туда, там межа, – указал пальцем Дауд на черту, обозначающую раздел нашего участка с частью, оставленной за жителями соседнего села. И еще писарь Дауд сказал:

– Не собирайтесь кучей и не вертитесь под ногами у взрослых, разделитесь по двое и разойдитесь по всему участку, начинайте с верхней стороны.

Мы принялись за работу и очень старались, потому что нас хвалили взрослые.

Работали до вечера. Только один раз сделали перерыв. В полдень, чтобы покушать. Кушать особенно было нечего – лишь горстка толокна, принесенного с собой, да серовато-черные, величиной с палочные обломки галушки из молотого гороха, твердые как камень, а еще галушки из кукурузной муки, величиной с кулак Эти «блюда» даже без чеснока и вяленого бараньего жира считались деликатесом и в самом деле были очень вкусными, в особенности кукурузные семена, которые до помола были поджарены.

Целую неделю ходили члены коммуны во главе с моим дядей Арслан-Беком и с секретарем Даудом очищать от камней целину К приезду дяди Пир-Будага с плугом и зерном участок был очищен. Но мы – детишки – больше не ходили туда, потому что свою работу по сбору мелких камешков успели сделать за один день.

Мы побежали на целину в день проведения первой борозды.

Это был настоящий праздник. Для вспашки пригнали четырех бычков, чтобы запрягать попеременно. Сверкающий серебром новенький плуг повезли на ишаке, зерно тоже. И еще взяли деревянные мерки с ремнями, четыре штуки, для посева зерна.

Когда впрягли бычков, прежде чем начинать вспашку и сев, обратили взоры к небу и воскликнули: «Бисмиллах!» (что означает «с Богом»). Ребятишки, толкая друг друга, кинулись к борозде, я тоже.

Мы стали искать земляные плоды, похожие на мелкую репу, очень сладкие и вкусные. Их у нас называют «картошкой». Я очень любила эти необыкновенные плоды и, откровенно говоря, за ними пришла сюда, как ходила всегда на свое поле, когда его вспахивали. Но нас, детей, разочаровали взрослые, сказав, что на целинной земле они не водятся, но могут появиться потом.

Поле засеяли.

Прошло время. Пшеница на поднятой целине взошла плюшевым ковром изумрудного цвета. Потом она поднялась, заколосилась, заволновалась от дуновения ветра. А члены коммуны во главе с председателем ликовали, глядя на первые дары природы в своем коллективном поле.

И вдруг в одно ясное летнее утро в аул прибежал парнишка, стороживший свое гороховое поле, и сообщил, что на участке коммуны бродит большое стадо коров.

Мужчины, собравшиеся у мечети к утренней молитве, члены коммуны, бросились в ту сторону. Побежали и мой дядя Арслан-Бек с Даудом, захватив палки и веревки.