Мэри Уэстмакотт - Хлеб великанов

Мистер Левин возобновил расспросы, не упоминая о признании Грина:

– Кажется, ваш отец погиб во время бурской войны?

– Да, сэр.

– Вы помните его?

– Разумеется, сэр.

– Как он выглядел?

– Крепкий мужчина с большими бакенбардами и ярко-голубыми глазами. Помню, как он пел в хоре. У него был красивый баритон.

– И он погиб на войне с бурами?

На лице Грина внезапно отразилось сомнение.

– Странно. Я никогда об этом не думал. Сейчас он был бы слишком стар. И все же я готов по-клясться…

– Не важно, – прервал Себастьян, видя отчаянное беспокойство в его глазах. – Вы женаты, Грин?

– Нет, сэр. – Ответ прозвучал весьма уверенно.

– В этом вы, кажется, не сомневаетесь, – улыбнулся мистер Левин.

– Конечно, сэр. От женщин только одни неприятности… – Он умолк и смущенно посмотрел на Джейн. – Прошу прощения.

– Ничего. – На ее губах мелькнула улыбка.

Последовала очередная пауза. Левин повернулся к ней и произнес фразу, которую Грин не понял:

– Удивительное сходство с Сидни Бентом – раньше я никогда этого не замечал.

Оба снова уставились на шофера.

Внезапно Грин почувствовал страх, похожий на тот, который он в детстве испытывал перед темнотой. Эти двое что-то о нем знают.

– В чем дело? – спросил он, склонившись вперед. – Говорите прямо.

Они продолжали молча смотреть на него.

Страх усилился. Почему они молчат? Что им известно? Что-то ужасное?

– В чем дело? – повторил он. Его голос стал высоким и пронзительным.

Леди поднялась – она походила на статую, которую Грин где-то видел, – обошла вокруг стола и положила ему руку на плечо.

– Все в порядке, – ободряюще промолвила она. – Вам нечего опасаться.

Но Грин не сводил глаз с Левина. Этот человек что-то знал и собирался ему ответить.

– На этой войне происходили разные случаи, – начал Левин. – Иногда – например, после контузии – люди забывали свои имена.

Он сделал многозначительную паузу; похоже, до Грина не дошел смысл сказанного.

– Ну, со мной этого не случилось, – усмехнулся он. – Я свое имя не забыл.

– Забыли. Ваше настоящее имя – Вернон Дейр.

Сообщение должно было прозвучать драматично, но Грину оно показалось просто глупым.

– Я – Вернон Дейр? Вы имеете в виду, что я его двойник?

– Я имею в виду, что вы – это он.

Грин от души расхохотался:

– Я на такую аферу не пойду, сэр. Даже если это означает титул и состояние. Каким бы сильным ни было сходство, меня бы все равно разоблачили.

Себастьян Левин склонился над столом и четко произнес, делая интервалы между словами:

– Вы – Вернон – Дейр.

Грин уставился на него:

– Вы меня разыгрываете?

Левин медленно покачал головой. Грин внезапно повернулся к стоящей рядом женщине, встретившись глазами с ее уверенным взглядом.

– Вы Вернон Дейр, – спокойно подтвердила она. – Мы оба это знаем.

В комнате воцарилось гробовое молчание. Грину показалось, будто весь мир завертелся вокруг него. Это походило на волшебную сказку – фантастичную и невероятную. И все же что-то в его собеседниках внушало доверие.

– Но… так не бывает, – промямлил он. – Нельзя забыть свое имя!

– Очевидно, можно – раз это произошло с вами.

– Извините, сэр, я – Джордж Грин! Я… ну, я просто в этом уверен!

Себастьян Левин с сожалением развел руками:

– Не знаю, как это случилось. Возможно, врач сумеет вам объяснить. Я же вам повторяю, – вы мой друг Вернон Дейр. В этом нет никакого сомнения.

– Если это правда… я должен был бы тоже это знать!

Грин чувствовал себя оказавшимся в странном мире, где ни в чем нельзя быть уверенным. Не было причин не доверять этим разумным и приятным людям, но что-то мешало позволить им себя убедить. Он видел, что они его жалеют, и это внушало ему страх. К тому же он догадывался, что ему еще не все рассказали.

– Кто такой этот Вернон Дейр? – резко спросил Грин.

– Вы родом из этих краев – появились на свет и провели большую часть детства в поместье под названием Эбботс-Пуиссантс.

– Эбботс-Пуиссантс? – удивленно переспросил Грин. – Да ведь я только вчера возил туда мистера Блайбнера! По-вашему, я не узнал собственный дом?

Внезапно он почувствовал гнев. Все это сплошная ложь! Конечно, они честные люди, но введены в заблуждение. На душе у него сразу стало легче.

– Позже вы переехали под Бирмингем, – продолжал Левин. – Вы учились в Итоне и в Кембридже, а затем отправились в Лондон изучать музыку. Вы сочинили оперу.

Грин рассмеялся: