Филип Дик - Мэри и великан

Справа от несущейся машины, за обочиной шоссе, паслись коровы. Невдалеке за ними виднелись коричневые пятна, едва различимые в тени сарая. На стене сарая можно было с трудом разглядеть древнюю рекламу кока-колы.

Джозеф Шиллинг, сидящий на заднем сиденье, полез в жилетный карман и вынул золотые часы. Умело подковырнув крышку, он поднял ее и посмотрел на циферблат. Было два сорок жаркого калифорнийского дня середины лета.

— Далеко еще? — поинтересовался он с оттенком недовольства. Он устал от езды в машине и от пролетающих за окном сельских пейзажей.

— Минут десять, может, пятнадцать, — не оборачиваясь, проворчал согнувшийся над рулем Макс.

— Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Вы говорите о городишке, который отметили на карте. До него еще минут десять-пятнадцать. Я по ходу видел указатель; там, на последнем мосту.

И снова стада, и снова высохшие поля. Легкий туман, обволакивавший далекие горы, за последние несколько часов постепенно осел в низовьях долин. Куда б ни глянул Джозеф Шиллинг, туман разлился повсюду, покрыв иссушенные холмы и пастбища, ухоженные фруктовые сады, редкие фермерские постройки, покрытые известкой. Прямо по курсу показались предвестники города — два рекламных щита и прилавок со свежими яйцами. Он был рад, что город уже близко.

— Мы здесь еще никогда не проезжали, — сказал он, — правда?

— Ближе всего отсюда Лос-Гатос, где вы отдыхали еще в сорок девятом году.

— Одного раза всегда достаточно, — сказал Шиллинг, — нужно все время искать что-то новое. Как говорил Гераклит — нельзя войти в одну реку дважды.

— По мне, так она вся одинаковая — сельская местность. — Макс указал на отару овец, сгрудившихся под дубом. — Вон, все те же овцы, мы их весь день проезжаем.

Из внутреннего кармана Шиллинг вынул черный кожаный блокнот, авторучку и сложенную карту Калифорнии. Это был крупный мужчина под шестьдесят; он развернул карту мощными желтоватыми ручищами с грубой кожей, шишковатыми пальцами и толстыми до непрозрачности ногтями. На нем был костюм грубого твида, строгий шерстяной галстук и черные кожаные ботинки английского производства, покрытые дорожной пылью.

— Да, остановимся здесь, — решил он, убирая блокнот и ручку, — хочу осмотреться часок. Всегда есть шанс, что здесь как раз то, что надо. Как тебе это понравится?

— Вполне.

— Как называется городишко?

— Междуножье.

Шиллинг улыбнулся.

— Хорош шутить.

— У вас карта — вот и посмотрите, — пробурчал Макс. — Пасифик-Парк. Расположен в самом сердце плодородной Калифорнии. Дождь не чаще двух дней в году. Имеется завод по производству льда.

Теперь уже сам город мелькал по обе стороны шоссе. Прилавки с фруктами, заправка, одиноко стоящий продуктовый магазин с припаркованными в грязи автомобилями. От шоссе расходились узкие ухабистые дороги. «Додж» перестроился в правый ряд, и тут показались дома.

— Вот это у них называется городом, — произнес Макс. Вырубив мотор, он на холостом ходу повернул направо. — Здесь? Или там? Решайте уже.

— Езжай в деловой район.

Деловой район состоял из двух частей. Одна прилепилась к шоссе с его транзитным движением и состояла главным образом из автокафе, заправочных станций и придорожных ресторанчиков. Вторая была центром города — туда и направился «Додж». Джозеф Шиллинг, высунув локоть в открытое окно, внимательно рассматривал, изучал обстановку, довольный присутствием людей и магазинов, довольный, что широкое поле на время отошло в прошлое.

— Недурно, — признал Макс, когда они проехали булочную, гончарную лавку, магазин «Тысяча мелочей» и новый молочный, а потом еще и цветочный магазины. Далее следовал книжный, занимавший здание в испанском стиле из необожженного кирпича, а за ним — процессия калифорнийских домов в стиле ранчо. И вот дома уже остались позади, появилась заправка, и они снова выехали на трассу.

— Остановись здесь, — указал Шиллинг.

То было простое белое здание с колыхавшейся на ветру вывеской. Негр уже поднялся с брезентового шезлонга, отложил журнал и приближался к машине. На нем была накрахмаленная форма с вышитым словом «Билл».

— Автомойка Билла, — произнес Макс, ставя на ручной тормоз, — давайте выйдем, мне надо отлить.

Утомленный Джозеф Шиллинг чопорно открыл дверь и поставил ногу на асфальт. Выходя из машины, ему пришлось пробираться через свертки и ящики, которыми было заставлено заднее сиденье; на подножку вывалилась картонная коробка, и он с трудом нагнулся, чтоб ее поднять. Тем временем негр уже подошел к Максу и приветствовал его.