Мэри Уэстмакотт - Разлука весной

Это были, думал Родни, очень счастливые шесть недель. Он смог встретиться с Уотсоном и Миллсом, провел приятный вечер с Харгрейвом Тейлором – всего несколько друзей, не слишком много. Приятная прогулка по холмам в воскресенье. Слуги его очень хорошо кормили, и он съедал все медленно, как он любил, с книгой, приставленной к сифону с содовой водой. Иногда оставалась кое-какая работа и после ужина, потом трубка и, наконец, на случай, если он почувствует себя одиноко, поддельная Лесли усаживалась в свое кресло, чтобы составить ему компанию.

Поддельная Лесли, да, но не было ли где-то не слишком далеко настоящей Лесли?

Не увядает солнечное лето.

Он опять посмотрел на договор об аренде.

«…и должен эксплуатировать вышеуказанную ферму надлежащим образом».

Я действительно хороший юрист, с удивлением подумал он.

А потом, без удивления (и без большого интереса): «Я добился успеха».

Содержать ферму – трудная и нудная работа.

Но, господи, как я устал.

Он давно не чувствовал себя таким усталым.

Дверь открылась, и вошла Джоан.

– О, Родни, нельзя же читать без света.

Она быстро прошла через комнату и включила свет. Он улыбнулся и поблагодарил ее.

– Дорогой, это так глупо, сидеть и ломать глаза, хотя всего-то и надо повернуть выключатель. – Присаживаясь, она нежно добавила: – Не знаю, что бы ты делал без меня.

– Я бы приобрел разные нехорошие привычки.

Его улыбка была дразнящей и доброй.

– Помнишь, – продолжала Джоан, – как тебе пришла в голову мысль отклонить предложение дяди Генри и вместо этого завести ферму?

– Да, помню.

– Разве ты теперь не рад, что я тебе этого не разрешила?

Он взглянул на нее, восхищаясь ее горячей уверенностью, моложавой посадкой ее шеи, ее гладким, приятным лицом, на котором не было морщин. Бодрая, уверенная, любящая. Он подумал, что Джоан была ему очень хорошей женой.

И тихо сказал:

– Да, рад.

– Время от времени у каждого возникают безумные идеи.

– Даже у тебя?

Он сказал это, чтобы поддразнить ее, и удивился, увидев, что она нахмурилась. На ее лице появилось выражение, подобное ряби на гладкой поверхности воды.

– Иногда начинаешь нервничать и впадаешь в меланхолию.

Он изумился еще больше. Невозможно представить себе Джоан нервничающей или впадающей в меланхолию.

– Знаешь, я тебе так завидую, что ты побывала на Востоке. – Он решил сменить тему.

– Да, это было интересно. Но мне бы не хотелось жить в городе наподобие Багдада.

– Мне бы хотелось увидеть пустыню, – задумчиво проговорил Родни. – Это, должно быть, прекрасно – пустота и ясный, яркий свет. Меня пленяет именно свет. Все видишь четко…

– Это отвратительно – отвратительно – просто сухая пустота! – Джоан перебила его с непонятной горячностью и обвела комнату настороженным взглядом. Как зверь, подумал Родни, который хочет спрятаться.

Потом она перестала хмуриться и сказала:

– Эта старая подушка совсем выцвела. Надо купить новую.

Родни невольно дернулся, но овладел собой.

В конце концов, почему бы и нет? Подушка выцвела. Лесли Эделайн Шерстон лежала на церковном кладбище под каменной плитой. Фирма «Олдерман, Скюдамор энд Уитни» продвигалась вперед. Фермер Ходдесдон пытался еще что-то получить под заклад.

Джоан ходила по комнате, выискивая пыль, переставляя книги и передвигая украшения на каминной полке. Действительно, за последние шесть недель комнату немного запустили.

– Каникулы закончились, – пробормотал Родни.

– Что? – Джоан повернулась к нему. – Что ты сказал?

Он непонимающе взглянул на нее:

– Разве я что-то сказал?

– Мне показалось, ты сказал, что каникулы закончились. Ты, должно быть, задремал и видел сон – как дети идут в школу.

– Да, – согласился Родни. – Наверно, я видел сон.

Она с сомнением смотрела на него. Потом поправила картину на стене.

– Что это? Что-то новое?

– Да. Я купил ее на распродаже в «Хартли».

– О! – Джоан с сомнением разглядывала картину. – Коперник? Она ценная?

– Понятия не имею, – ответил Родни. И задумчиво повторил: – Ни малейшего понятия…

Что представляет ценность, а что нет? Например, память?

«Ты знаешь, я думаю о Копернике…»

Лесли с ее угодившим в тюрьму мужем – пьянство, нищета, болезнь, смерть.

«Бедная госпожа Шерстон, такая печальная жизнь».

Но Лесли не была печальна. Она шла сквозь разочарование, нищету и болезнь, как мужчина шагает через болота, пашни и реки – добро и нетерпеливо, чтобы добраться туда, куда он стремится…