Какая мягкая ладонь, а пальцы –
Такие длинные! Они достойны
Соединиться с дланью короля.
Принцесса, ваши руки совершенны;
Но странную в них вижу белизну.
И вспомнилось мне вдруг: давно когда-то,
До вашего рожденья, видел я,
Как ваша мать сидела у дороги
В высоком кресле. Мимо проходил
Какой-то прокаженный. Королева
Путь указала страннику; в ответ
Он буркнул и руки ее коснулся.
Я это видел сам; и я хочу
Внимательней взглянуть на ваши руки:
А вдруг они заражены проказой?
Король прислал еду; но я не стану
Брать ни куска из зараженных рук.
А ну-ка протяните мне ладони –
И вы, и вы, плясуньи! Может быть,
Средь вас нет ни одной незараженной.
Принцессы в ужасе отшатываются от него.
Первая принцесса
Он прокаженными нас называет!
Солдат обнажает меч.
Дворецкий
От голода несчастный обезумел
И мелет сам не зная, что.
Шонахан
Меж вами
Нет ни одной не зараженной. Вон!
Все – вон отсюда! В этих яствах, в блюдах,
В объедках с королевского стола, –
Проказа! Прокаженное вино –
Вот вам его обратно, получайте!
(Выплескивает вино им в лицо.)
Бегите прочь, пока я вас не проклял!
Или вам мало одного клейма?
Иль думаете, выйдет хлеб вкусней,
Коль в тесто подмешать мое проклятье?
Все в испуге разбегаются. Шонахан, шатаясь, выходит на середину сцены.
Откуда, я сказал, пришла зараза?
Ах, да! Какой-то прокаженный брел
Обочиной дороги… Нет, не то!
Он брел не по дороге, а по небу.
Вот и сейчас он простирает к нам
Свою ладонь, благословляя мир
Рукою прокаженной…
Первый калека
Это – месяц.
Он месяц называет прокаженным.
За худобу его и белизну.
Шонахан
Бродяга этот простирает руку
Над всеми – Королем, двором и знатью –
И одаряет всех своею хворью.
Первый калека (удерживая другого калеку)
Второй калека (указывая на еду)
Если вам не нужно,
Позвольте взять немного, господин.
Калеки двигаются к еде в обход Шонахана.
Шонахан
Первый калека
Второй калека
Мы – бедные калеки, клянчим хлеба,
Бродя по миру, от дверей к дверям,
А голод только пуще!
Шонахан
Вы – калеки?
Должно быть, матери, что вас носили,
Наслушались поэтов безобразных
И принесли на свет калек.
Первый калека
Вот страсти!
Он, верно, проклял и еду. Пошли;
Ее опасно есть.
(Уходят.)
Шонахан
Сколь он могуч!
Могуч и терпелив: как поднял руку,
Так и не дрогнет ею, не качнет!
Мне никогда его не пересилить.
(Садится на ступени.)
Входят Мэри Фидельма.
Мэр
Фидельма
Я сначала
Должна его отсюда увести,
А уж потом заговорить о пище.
Здесь, на пороге, где над ним смеялись,
И слушать он не станет.
Мэр
Лучше сразу.
Попробуй дать ему питье и хлеб,
Пока он не опомнился.
(Мэр уходит.)
Фидельма
Очнись.
Я здесь – с тобою, Шонахан! Ты слышишь?
Шонахан
Фидельма! Это – ты, твоя рука?
Передо мной маячила другая –
Там, в небе.
Фидельма
Шонахан
Не думал я, что ты придешь, Фидельма.
Фидельма
А как же! Я тебе пообещала
Прийти и привести тебя домой,
Когда настанет жатва, – и пришла.
И ты пойдешь со мной – сейчас, не медля.
Шонахан
Пойду. Так, значит, жатва наступила?
И вправду, пахнет скошенной травой.
Фидельма
Вершина года, середина лета –
Не лучшее ли время для женитьбы?
Шонахан (хватая ее за запястье)
Кто подсказал тебе? Ведь это правда –
Хоть я и сам не знал до этой ночи, –
Что свадьба, будучи вершиной жизни,
Свершиться может высоко и полно
Лишь на вершине лета. Прошлой ночью
Лежал я, глядя в небо, и увидел,
Как звезды вдруг затрепетали нежно
И снизились – как будто сочетаться
Решили с комьями земли на пашне,
Чтобы зачать от них могучий род,
Какого прежде не было; но что-то
Вдруг прошуршало и спугнуло их.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу