Уильям Йейтс - На королевском пороге

Брайан.Поешь, хозяин, это не королевская еда, состряпанная для всех и никого. Вот овсяные лепешки из нашей домашней печи, вот морской салат из Дураса. Он из красных водорослей, хозяин, очень полезный и приятно пахнет морем . (Берет в одну руку лепешку, в другую миску с салатом и всовывает в руки Шонахана. Чувствуется, что тот тронут.)

Первый калека. Он взял еду и сейчас все прикончит.

Второй калека.Нет, ему не того нужно. На что кошке – мед, собаке – пшеница, а призраку с погоста – желтое яблочко?

Шонахан (отдавая пищу обратно Брайану). Поешь сам, старик, ты совершил далекий путь и, может быть, ничего не ел в дороге.

Брайан.Как я мог есть, когда мой хозяин умирает с голоду? Это все послал твой отец. Он плакал оттого, что из-за ржавчины в коленях не мог прийти сам, и просил передать тебе, что он стар и нуждается в твоей заботе, что соседи будут показывать на него пальцем и он не сможет поднять голову от стыда, если ты сам отвергнешь милость Короля, что он заботился о тебе, когда ты был юн, и будет справедливо, если ты позаботишься о нем теперь.

Шонахан.А что велела передать моя мать?

Брайан.Ничего. Как только ей рассказали, что ты решил уморить себя голодом или вернуть древнее право поэтов, она сказала: «Уговоры не помогут. Мы не переубедим его». Потом она вошла в дом, легла на кровать и отвернула лицо к стене. (Пауза.) Вот голубиные яйца из Дураса, а вот – из-под наших собственных кур.

Шонахан. Значит, она ничего не велела передать. Наши матери знают про нас всё. Они знали это прежде, чем мы родились, вот почему они понимают нас лучше, чем возлюбленные, на груди у которых мы засыпаем. Возвращайся и скажи, что моя мать права – права, потому что она меня знает.

Мэр.О чем это он? Вот и пойми этих поэтов; овца проблеет – и то понятнее. (Поднимается и подходит к Шонахану. Тот отворачивается.) Ты, может быть, не слыхал, сколько скотины перемёрло в эту зиму, когда тебя не было дома, а все оттого, что сена не хватило, и люди болели, потому что им пришлось всю зиму есть соленую рыбу.

Брайан.Все выложил? Если больше ничего за пазухой нет, так ступай.

Мэр.Что это значит – меня гонят? Вот как ты со мной разговариваешь! Будто я не мэр? Будто я не власть? Будто я не во дворце Короля? А ну, отвечай.

Брайан.Тогда объясни народу, как поступает этот Король, – искореняет старые обычаи, старые законы, старые права.

Мэр.Святой Кольман, что он такое несет!

Первый калека.Вот что делает Король, и ты того же хочешь.

Второй калека.Загадить Святой источник.

Первый калека.Зажарить рыбку счастья.

Второй калека.И сунуть ее к себе в карман. А ведь она должна исцелять увечных.

Мэр.Как вы смеете произносить его имя своими мерзкими губами, как вы смеете бранить Короля?

Брайан.А как вы смеете хвалить его? Не позволю хвалить того, кто ограбил моего хозяина.

Мэр.А разве у него нет такого права? Мог бы и голову снести твоему хозяину, разве он не король? Его воля – снести башку хоть тебе, хоть мне! То-то. Да здравствует Король! За то, что еще не снес нам башки! Кричи: да здравствует король!

Брайан.Кричать за здравье короля?

Следующие пять речей произносятся ритмической прозой, иногда переходящей в пение.

Мэр

Первый калека

Второй калека

Брайан

Мэр.А я говорю: да здравствует Король!

Брайан хватает Мэра.