Коллектив авторов - Сцены частной и общественной жизни животных

То есть превращения из личинки в куколку.

Эта версия происхождения любовницы Людовика XV изложена в книге г-жи де Кампан «Записки о частной жизни Марии-Антуанетты, королевы Франции и Наварры, с приложением воспоминаний и исторических анекдотов о царствованиях Людовика XIV, Людовика XV и Людовика XVI» (1823. Т. 2). Бальзак не однажды ссылался на этот эпизод; он упомянут в повести «Массимилла Дони» и в романе «Баламутка».

Имеется в виду третья и последняя стадия превращения насекомого: из куколки во взрослую особь.

У Мильтона в «Потерянном рае» Ева вспоминает день, когда «очнулась я впервые, осознав / Себя покоящейся на цветах, / В тени листвы, дивясь: кто я такая, / Где нахожусь, откуда я взялась?» (кн. 4; пер. А. Штейнберга).

Бальзаковский курсив объясняется тем, что использование слов «комфорт» и «комфортабельный» для обозначения удобных и приятных условий жизни в начале 1840-х годов еще воспринималось французами как английское заимствование; до этого во французском языке слово «confort» имело другой смысл – помощь, поддержка.

Тунское озеро – озеро в швейцарском кантоне Берн.

Сатирическая газета «Шаривари» была основана в 1832 году журналистом-республиканцем Шарлем Филиппоном; в ней публиковались тексты и карикатуры, критиковавшие июльские власти «слева».

Эсмеральда, героиня романа Гюго «Собор Парижской богоматери» (1831), влюблена в капитана Феба де Шатопера, начальника королевских стрелков.

Бальзак дает вымышленному автору ученого труда значащее «ботаническое» имя, чтобы выразить свое ироническое отношение к псевдоученым. Что же касается пиррической пляски, то это реальный древнегреческий военный танец, однако и его упоминание носит шутовской характер: дело в том, что в комедии Д. – А. Брюэса и Ж. де Палапра «Адвокат Пателен», написанной по мотивам средневековых фарсов (впервые поставлена в 1706 году, затем многократно переиздавалась), адвокат Пателен, заговаривая зубы богатому торговцу тканями, который тщетно пытается получить деньги за свой товар, восклицает без всякой связи с темой разговора: «Двор не преминет заметить, с Вашего позволения, что пиррическая пляска – это такой танец. Траляля-траляля! все станцуем, все попляшем!» – после чего вовлекает торговца, которому морочит голову, в пляску. Современники Бальзака помнили про эту неуместную «пиррическую пляску» адвоката Пателена и ссылались на нее (см. соответствующее упоминание в третьем из «Писем Дюпюи и Котоне» А. де Мюссе, 1837).

О Виргинии см. примеч. 524; Кларисса Гарлоу – заглавная героиня романа С. Ричардсона (1748), невинная жертва насилия со стороны распутника Ловласа; Манон Леско – героиня романа аббата Прево «История кавалера де Грие и Манон Леско» (1731), девушка легкого поведения и безграничного обаяния, умирает в американской пустыне, где оказалась вместе с влюбленным в нее кавалером де Грие в результате целого ряда преступлений, к которым оба вольно или невольно были причастны; Атала, героиня одноименной повести Шатобриана (см. примеч. 536), – индианка, получившая христианское воспитание; мать ее, обращенная в христианство, еще до рождения дочери дала обет, что та останется девственницей, и, чтобы не нарушить обет, Атала страстно любящая индейца Шактаса, принимает яд и умирает.

В своем основном естественно-научном источнике, «Классическом словаре естественной истории», на той же странице, откуда почерпнуты названия Жарпеадо и Ранагрида (см. примеч. 484), Бальзак мог прочесть, что если самки мексиканской (опунциевой) кошенили в самом деле умирают вскоре после того, как снесут яйца, участь самцов ничуть не более завидна; больше того, если общий срок жизни самки – два месяца, то у самца – всего один (Dictionnaire classique d’histoire naturelle. Paris, 1823. T. 14. P. 262). Однако поскольку Бальзаку нужно было прославить женскую самоотверженность и мужскую преданность, он осудил на смерть только свою Виргинию.

В течение всего периода Июльской монархии (1831–1848) в Париже ежегодно 27–29 июля отмечали годовщину Июльской революции фейерверками, иллюминациями и ярмарочными забавами на Елисейских Полях, которые в эту эпоху еще не были застроены и больше напоминали парковую зону, нежели улицу.

Для людей, разбирающихся в парижской символической географии, эта фраза полна злой иронии: квартал Маре слыл совершенно несветским (ср. примеч. 434).