Коллектив авторов - Сцены частной и общественной жизни животных

C 1864 года эта улица носит имя Беранже.

Эта фортепьянная пьеса долгое время приписывалась Карлу Марии фон Веберу (1786–1826), но на самом деле ее сочинил другой немецкий композитор – Карл Готлиб Райсигер (1798–1859).

О кокцидах см. выше примеч. 489.

Первоначально Этцель/Сталь планировал назвать рассказ «Исповедь Пингвина, к сведению Животных особо чувствительных» (BNF NAF. № 17013, fol. 149). В издании 1854 года к рассказу сделано примечание, в котором автор прямо объясняет, что главным объектом его полемики и насмешки в этом рассказе были идеи фурьеристов, поскольку ему тогда казалось, что они стремятся ограничить человеческую свободу; однако теперь, в 1854 году, когда фурьеристы пострадали за проповедь своих идей (Этцель имел в виду судьбу самого активного последователя Фурье Виктора Консидерана, вынужденного, как и он сам, после прихода к власти Наполеона III покинуть родину), он задним числом приносит им извинения; впрочем, текст рассказа он оставил без изменений (см.: Stahl P. – J. Bêtes et gens. Bruxelles, 1854. P. 228).

Уже в эпиграфе обозначен основной предмет полемики с фурьеристами; они вслед за самим Фурье утверждали, что человек рождается ради того, чтобы жить счастливо, а не для того чтобы всю жизнь страдать. Выпущенная в 1838 году (и выдержавшая до 1842 года пять изданий) книга пламенной последовательницы Фурье Зои Гатти де Гамон «Фурье и его система» начинается так: «Человек на этой земле жаждет счастья; это неутолимое желание терзает его и толкает на поиски благ, каких он лишен. Счастье в земной жизни недосягаемо, сказали моралисты, и все, кто страждет, твердят за ними: счастье в земной жизни недосягаемо. А между тем жажда счастья в сердце человека неистребима. ‹…› Все, что нужно для счастья, согласного с нашими желаниями и нашими возможностями, существует в земной жизни, в нас и вне нас» ( Gatti de Gamond Z. Fourier et son système. Paris, 1838. P. 1–2). Этцелевский Пингвин вполне по-фурьеристски ищет счастья – но приходит к гораздо менее оптимистическим выводам.

Некоторые детали из жизни пингвинов (рождение из яйца, способность скатываться с высоких скал к морю и пускаться вплавь) вполне достоверны с точки зрения зоологии. Но вот полное одиночество юного пингвина – деталь вымышленная; в реальности пингвиненка, после того как он выходит на свет из яйца, первое время носит в специальной брюшной сумке один из родителей.

Хохотунья – другое название степной чайки.

Атлантический ту́пик – морская птица из семейства чистиковых.

Упоминание острова Пингвинов автоматически приводит на память одноименный роман Анатоля Франса (1908). О рисунках Гранвиля Франс в рукописных заметках отозвался весьма неодобрительно: они, утверждал он, оскорбляют взор и шокируют «профанацией человеческой, животной, растительной формы» (цит. по: Renonciat A. La vie et l'œuvre de J. – J. Grandville. Р. 208–209). Однако это не помешало ему запомнить некоторые страницы одной из книг, иллюстрированных Гранвилем: хотя c пингвинами Франса происходят иные события и цель его пародии была иная (он желал высмеять не фурьеристские поиски счастья, а всю историю Франции), есть все основания полагать, что и словосочетанием «остров Пингвинов», и самой идеей изобразить пингвинов, живущих по человеческим законам, Франс обязан чтению рассказа Этцеля/Сталя (см.: Levaillant J. Essai sur l’évolution intellectuelle d’Anatole France. Paris, 1965. P. 690–691).

О фурьеристской установке на счастье для всех и каждого см. примеч. 557.

Гораций . Сатиры. VI, I, 6; пер. М. Дмитриева.

Ниже Этцель/Сталь утрированно и пародийно, но притом довольно близко к первоисточнику излагает учение Фурье, который считал, что в обществе воцарятся гармония и счастье, если каждый сможет удовлетворять свое влечение, или аттракцию (один из главных терминов фурьеристской теории), не препятствуя при этом влечению другого человека; именно для этого, утверждал Фурье, люди должны объединяться в фаланги, в которых будут представлены разные характеры, и тогда каждый сможет выполнять работу по своему вкусу ради общей пользы. Перенося фурьеристскую теорию с людей на животных, Этцель/Сталь в определенном смысле остается верным Фурье, который нередко апеллировал к нравам животных, например приводил бобров и муравьев, пчел и ос в качестве образца свободных тружеников, работающих не по принуждению, а исключительно по причине своей «аттракции».