Элизабет Гаскелл - Север и Юг

– Она проснулась, Маргарет. Когда твоя мама увидела меня, стоявшего рядом с постелью, она тихо улыбнулась. Представляешь? Той самой прежней улыбкой. Она сказала, что чувствует себя освеженной и готовой к чаепитию. Где записка от миссис Торнтон? Твоя мать хочет взглянуть на нее. Пока ты будешь готовить чай, я прочитаю ей сообщение от наших новых друзей.

Записка оказалась официальным приглашением: миссис Торнтон просила мистера, миссис и мисс Хейлов прибыть к ней на обед, назначенный на двадцать первое число сего месяца. После всех печальных новостей, заполнивших этот день, Маргарет была неприятно удивлена, когда отец заявил, что готов принять приглашение. Прежде чем она успела ознакомиться с запиской, миссис Хейл уже начала фантазировать о том, как ее муж и дочь пойдут на званый обед в дом милтонского фабриканта. Перспектива такого события внесла разнообразие в монотонную жизнь больной женщины, и она вцепилась в эту идею мертвой хваткой, не обращая внимания на упрямые возражения дочери.

Когда на следующий день Маргарет начала писать ответ на предложение миссис Торнтон, ее отец целиком и полностью поддержал супругу.

– Зачем отказываться, милая? Если твоя мама хочет, чтобы мы поехали, давай так и поступим. Она не отпустила бы нас, если бы чувствовала себя не вполне здоровой. Мне кажется, все гораздо лучше, чем мы думаем. Верно, дорогая?

Его дочь промолчала.

– Верно, Маргарет? – нервозно взмахнув руками, повторил отец.

Девушке казалось, что будет жестоко отказывать ему в утешении, в котором он нуждался. Кроме того, его страстное желание скрыть свой страх и надежда на лучший исход воодушевило ее саму.

– Да, я думаю, что после прошлой ночи она пошла на поправку, – ответила Маргарет. – Ее глаза посветлели, а лицо стало ясным.

– Благослови тебя Бог, – с энтузиазмом произнес мистер Хейл. – Ты никогда не ошибаешься. Вчера было так душно, что все знакомые мне люди чувствовали недомогание. Просто мы выбрали неудачный день для визита доктора Дональдсона.

Затем он ушел, чтобы заняться своими обязанностями – подготовкой к выступлениям перед рабочими, которые он обещал провести в городском лектории. Согласно собственным вкусам, мистер Хейл выбрал тему о церковной архитектуре. И хотя она мало совпадала с желаниями тех, кому предназначалось выступление, руководство лектория, всегда пребывавшее в больших долгах, с удовольствием согласилось на бесплатный образовательный курс от такого умного и культурного человека, как мистер Хейл.

Тем же вечером мистер Торнтон, войдя в столовую, спросил:

– Ну, мама, кто принял твои приглашения на двадцать первое число?

– Фанни, где ответные записки? Сликсоны приедут. Коллингбруксы тоже. Стивенсы приняли приглашение. Брауны отказались. Хейлы, отец и дочь, приедут. Мать слишком больна. Макферсоны приедут. Мистер Хорсфолл и мистер Юнг прибудут чуть позже. Я думаю позвать Портеров, раз Брауны не смогут приехать.

– Прекрасно. Знаешь, судя по словам доктора Дональдсона, миссис Хейл действительно больна.

– Если это так серьезно, зачем они приняли наше приглашение? – спросила Фанни.

– Я не говорил, что она смертельно больна, – резко ответил брат. – Я только сказал, что ей нездоровится. К тому же мистер и мисс Хейл вообще могут не знать об этом.

Затем он вспомнил свой разговор с мистером Дональдсоном. Как сказал ему доктор, Маргарет выведала у него сведения о реальном состоянии здоровья ее матери.

– Скорее всего, Джон, они поняли, какое преимущество их семья получит от знакомства с такими уважаемыми людьми, как Стивенсы и Коллингбруксы. Ты сам говорил об этом вчера.

– Я уверен, что данный мотив не имеет для них значения. Нет! Я точно знаю, какие это люди.

– Брат, откуда тебе знать этих Хейлов? – нервозно засмеявшись, спросила Фанни. – И почему ты ничего не рассказываешь нам о них? Они действительно так не похожи на людей из Милтона, с которыми мы обычно встречаемся?

Она не хотела злить брата, но если бы даже пожелала вызвать его гнев, то не достигла бы большего успеха. Он сердито замолчал, не желая отвечать на ее глупый вопрос.

– Лично мне они не кажутся необычными, – произнесла миссис Торнтон. – Мистер Хейл выглядит достойным человеком, хотя и слишком простоватым для торговли. Поэтому хорошо, что он, побыв священником, стал теперь частным учителем. Миссис Хейл, со своей утонченной болезненностью, выглядит настоящей леди. Что касается девушки, то она остается загадкой для меня. А это нечасто со мной случается. Она ведет себя излишне высокомерно, и я не понимаю, по какой причине. Возможно, она считает, что чересчур хороша для нашей компании. Но они довольно бедны, и из того, что я слышала, никогда не слыли богатыми людьми.