Элизабет Гаскелл - Север и Юг

– Не спрашивайте меня, – ответила Маргарет. – Я ничего не понимаю в экономике. Поинтересуйтесь лучше у своих хозяев. Им проще объяснить причину принятых решений. Не думаю, что здесь все объясняется их деспотизмом и желанием обогатиться за счет рабочих.

– Ты чужая в нашем городе, – с презрением произнес мистер Хиггинс. – Ты ничего не знаешь о жизни рабочих. «Поинтересуйтесь у своих хозяев…» Как же! Фабриканты просто скажут, что рабочим нужно думать о своих делах, а они тем временем займутся производством. А наше дело, как ты понимаешь, должно заключаться в следующем: соглашаться на меньший заработок и быть довольными им. Их же заботы останутся прежними: они будут доводить нас до голодной смерти и жиреть на своих доходах. Вот такая у нас жизнь.

Маргарет видела, что ее слова раздражают мистера Хиггинса. Но она решила стоять на своем.

– Возможно, они не уступают вашим требованиям, потому что не могут позволить себе этого при таком состоянии торговли?

– Состояние торговли! Любимый обман наших хозяев. А я, между прочим, говорил о размерах зарплаты. Хозяева контролируют торговлю и пугают нас ее состоянием, словно непослушных детей. Это их метод, «фишка», как у нас тут говорят. Они хотят поставить нас на колени и увеличить свои богатства. Но мы будем сражаться за свои интересы – не ради себя, а ради всей округи. Нам нужны справедливость и честная оплата труда. Мы помогали хозяевам наращивать их капитал. Теперь мы поможем им уменьшить его. В этот раз мы не будем требовать от них многого, как раньше. У нас имеются отложенные деньги, и мы будем стоять до конца. Никто из нас не пойдет работать за меньшую плату, пока Союз рабочих не добьется выполнения наших требований. Поэтому я говорю: «Ура забастовке!» Пусть Торнтон, Сликсон, Хэмпер и вся остальная свора посмотрят, на что мы способны!

– Торнтон? – спросила Маргарет. – Мистер Торнтон с Мальборо-стрит?

– Да, Торнтон с фабрики Мальборо, как мы ее называем.

– Он один из тех, с кем вы боретесь? Какой он хозяин?

– Ты когда-нибудь видела бульдога? Поставь бульдога на задние лапы, одень его в сюртук и бриджи – и ты получишь Джона Торнтона.

– Нет, я не согласна с вами, – со смехом сказала Маргарет. – Мистер Торнтон простоват на вид, но он не похож на бульдога. У той породы короткий нос и вздернутая верхняя губа.

– Да, по виду не похож. Это точно. Но если Джон Торнтон вобьет себе что-то в голову, он будет цепляться за свои убеждения, словно бульдог. Вы и вилами его не отгоните. С таким хозяином, как Джон Торнтон, приятно побороться. Что касается Сликсона, насколько я знаю его, через несколько дней он начнет заманивать своих рабочих красивыми обещаниями. Хотя, если они окажутся в его власти, он снова обманет их. Он до нитки обдерет их своими штрафами. Это я гарантирую. Сликсон скользкий, как угорь, но похож на кота – такой же елейный, хитрый и свирепый. Он никогда не будет вести себя честно, как Торнтон. Тот упрямый малый. Он как гвоздь – его не согнешь. Стопроцентная копия бульдога.

– Бесси, милая! – Маргарет повернулась к больной девушке: – Почему ты так вздыхаешь? Тебе не нравится сражаться, как твой отец?

– Нет, – сдавленным голосом ответила дочь Николаса. – Меня тошнит от забастовок. В мои последние дни я хотела бы говорить о чем-нибудь другом, а не лязгать зубами, ругаться и беспрестанно болтать о работе и заработке, о хозяевах, рабочих и штрейкбрехерах.

– Бедная девчушка! – произнес ее отец. – У тебя будет много этих «последних дней». Ты выглядишь гораздо лучше и начинаешь понемногу шевелиться. Кроме того, во время стачки я целыми днями буду дома. Не дам тебе скучать.

– Твой табачный дым душит меня! – недовольно произнесла Бесси.

– Тогда я больше не буду курить в доме, – с нежностью в голосе ответил Николас. – Почему ты не сказала мне об этом раньше, глупышка?

Какое-то время она молчала, а затем тихо, так чтобы только Маргарет могла услышать ее, прошептала:

– Мне кажется, что у него осталось только два утешения: трубка и выпивка.

Мистер Хиггинс вышел наружу, наверное, чтобы покурить.

– Ну, разве я не дура? – возбужденно сказала Бесси. – Ведь знаю, что нужно удерживать отца подальше от тех, кто во время стачки подталкивает людей к беспробудному пьянству. И тут мне нужно было распустить язык и заговорить о его табачном дыме. Вот он и ушел… Ему постоянно хочется курить… и я не знаю, каким он вернется домой. Лучше бы я мучилась от приступов кашля.