Элизабет Гаскелл - Север и Юг

– Я уже прикидывал, как нам обустроиться. Одного дома будет достаточно для всех, а кое-что из мебели можно даже продать. Содержат же люди большие семьи – с шестью-семью детьми. Помоги им Бог.

Похоже, собственный рассказ убедил его больше, чем слова Маргарет. Тем не менее он уже отрекся от идеи, которая оформилась в его уме после дня неудач и напрасных хождений.

– Люди живут тяжело и на севере, и на юге. Если южане имеют постоянную работу с нищенской оплатой труда, то мы, северяне, можем получать хорошую сумму за один квартал и ни фартинга – в следующем. Конечно, мир находится в хаосе, который неведом ни мне, ни другому человеку. Мир нужно исправлять. А кто займется этим, если выше нас, как говорит народ, находится лишь то, что мы видим?

Мистер Хейл намазывал масло на хлеб. Маргарет была рада, что он отвлекся и пропустил последнюю фразу Хиггинса. Она видела, что их гостя лучше было оставить в покое. Если ее отец начнет говорить о Боге, Николас почувствует вызов и начнет спорить, отстаивая свое мнение. А пока Хейлы вели обычную беседу, он незаметно для себя съел почти все бутерброды. Наконец, оттолкнув от стола стул, Хиггинс попытался проявить интерес к их разговору. Однако, не услышав ничего занимательного, он погрузился в дремотное уныние. Внезапно Маргарет – после долгих размышлений на эту тему – спросила:

– Николас, скажите, во время поисков работы вы заходили на фабрику Мальборо?

– К Торнтону? Да, я был у Торнтона.

– И что он сказал?

– Такой бедняк, как я, не может говорить напрямую с хозяином. Надсмотрщик велел мне убираться ко всем чертям.

– Вам обязательно нужно встретиться с мистером Торнтоном, – сказал мистер Хейл. – Даже если этот джентльмен не даст вам работу, он не станет использовать бранный язык.

– Меня не пугает бранный язык. Я и сам частенько прибегаю к нему. И мне не страшно, когда меня прогоняют. Просто там я пользуюсь такой же дурной славой, как и на других милтонских фабриках.

– Я тоже хочу, чтобы вы повидались с мистером Торнтоном, – произнесла Маргарет. – Наверное, я о многом прошу, но не могли бы вы еще раз сходить туда, допустим, завтра – и попытаться встретиться с ним? Вы сделали бы мне большое одолжение.

– Боюсь, это будет бесполезно, – тихо сказал мистер Хейл. – Хотя я и сам не против того, чтобы поговорить с мистером Торнтоном.

Маргарет выжидательно смотрела на Хиггинса. Ему было трудно сопротивляться ее мягкому печальному взгляду. Он издал продолжительный вздох.

– Если бы я старался только для себя, это ранило бы мою гордость. Меня не страшит голод. При нашей встрече я лучше подрался бы с ним, чем попросил бы о какой-то милости. Я лучше высек бы себя. Но ты необычная девушка, извини меня за прямоту. Твои советы многого стоят. Завтра я сделаю постное лицо и пойду к нему. Неужели ты думаешь, что он даст мне работу? Торнтон скорее взойдет на костер, чем окажет мне услугу. Однако я сделаю это ради тебя, мисс Хейл. И поверь, впервые в жизни я иду на поводу у женщины. Ни моя жена, ни Бесс не могли влиять на мои решения.

– Я благодарна вам за это, – с улыбкой ответила Маргарет. – Хотя мне кажется, что вы мало чем отличаетесь от других мужчин – наверное, уступали своим женщинам так же часто, как и они.

– А что, если я напишу записку для мистера Торнтона? – произнес мистер Хейл. – Она послужит гарантией того, что он вас выслушает.

– Сердечно благодарен вам, сэр, но я предпочитаю стоять на своих ногах. Не хочу, чтобы мне покровительствовал человек, не знающий обстоятельств нашей вековой борьбы. Вмешательство в отношения рабочего и фабриканта равносильно вмешательству в разногласия, вспыхнувшие между мужем и женой. Для пользы дела тут требуется много такта и мудрости. Я стану в дозор у ворот фабрики. Приду в шесть утра и дождусь, когда Торнтон выйдет с территории. Конечно, я лучше подметал бы улицы, но там и без меня хватает нищих. Короче, зря ты надеешься, девушка. Проще из камня выжать молоко. Желаю вам доброй ночи, сэр. Большое спасибо вам обоим.

– Вы найдете ваши башмаки на кухне у камина, – сказала Маргарет. – Я отнесла их туда просушиться.

Он повернулся и с недоверием посмотрел на нее, затем смахнул что-то рукой со своих глаз и вышел из комнаты.

– Какой он гордый, – сказал мистер Хейл, немного раздосадованный тем, что Хиггинс отклонил его заступничество.

– Да, он такой, – ответила Маргарет. – Но именно гордость возвышает человека.

– Забавно, что он уважает мистера Торнтона за столь же непреклонный характер, как и у него.