Элизабет Гаскелл - Север и Юг

– Но зачем? – возмутилась Маргарет. – К чему такая тирания? Наверное, мои слова вызовут ваш гнев. Заранее прошу прощения. Но мне известно, что вы не можете сердиться на меня, а если и могли бы, я все равно сказала бы вам правду. Ни в одной истории, которую я слышала, ни в одной книге, которую мне доводилось читать, не говорилось о более ужасной, медленной и изощренной пытке, чем эта. И вы, представитель Союза, еще смеете говорить о тирании фабрикантов?

– Ты можешь говорить что хочешь, – ответил Хиггинс. – Между тобой и каждым моим грубым словом стоит мертвая Бесси. Ты думаешь, я забуду, как она любила тебя? Но если Союз – это грех, то именно хозяева сделали нас грешниками. Возможно, не нынешнее поколение, а их отцы. Они втаптывали наших отцов в грязь и пыль, а затем сминали их в порошок. Священник, я помню, как моя мать читала текст: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». Так было и полвека назад. В те тяжелые времена всеобщего угнетения образовался Союз ткачей – образовался, как злободневная необходимость. На мой взгляд, нам и теперь не обойтись без него. Так рабочие противостоят несправедливости – прошлой, настоящей и будущей. Это может выглядеть как война. Во время бунтов и забастовок совершаются преступления. Но я думаю, что еще бо́льшим преступлением было бы наше бездействие. Союз объединяет людей одним общим интересом. Это единственный шанс сохранить человеческое достоинство. Среди нас имеются трусы и отъявленные дураки. Однако они могут влиться в нашу колонну и примкнуть к всеобщему маршу, сила которого – численность.

– Да, – со вздохом сказал мистер Хейл. – Ваш Союз воплощает в себе красивую и величественную идею. Таким же было раннее христианство. К сожалению, вместо претворения добра на нашей земле мы получили противостояние двух социальных классов.

Когда часы пробили десять, Хиггинс поднялся.

– Сэр, мне пора идти, – сказал он.

– Домой? – тихо произнесла Маргарет.

Он понял вопрос и с благодарностью пожал протянутую ему руку.

– Домой, мисс. Ты можешь доверять моим словам, потому что я представитель Союза.

– Я всецело доверяю вам, Николас.

– Подождите! – сказал мистер Хейл, торопливо направляясь к книжным полкам. – Мистер Хиггинс! Я надеюсь, вы присоединитесь к нашей семейной молитве?

Хиггинс с сомнением посмотрел на Маргарет. Красивые глаза девушки встретили его взгляд. В них не было принуждения, только искренняя просьба. И поэтому он остался.

Маргарет – сторонница Церкви, ее отец – отщепенец, Хиггинс – безбожник, но они вместе преклонили колени. Это не причинило им вреда.

На следующее утро пришло письмо от Эдит. Оно было таким же непоследовательным и страстным, как и женщина, написавшая его. Однако пыл этого послания очаровывал чуткую и нежную природу Маргарет. Она росла вместе с непоследовательностью чувств Эдит и воспринимала ее как должное. Текст гласил:

«О, Маргарет, ты должна увидеть моего мальчика, и, поверь, это достойно отъезда из Англии! Он такой восхитительный в своих чепчиках, особенно в том, который ты прислала для него, моя добрая, трудолюбивая леди с искусными и ловкими пальчиками. Заставив всех местных матрон завидовать мне, я хочу показать его кому-то новому и услышать свежие слова восхищения. Возможно, в этом вся причина, а может быть, и нет. Конечно нет! Потому что ты должна учесть любовь своей кузины. Я так сильно хочу, чтобы ты приехала к нам, Маргарет. И захвати с собой тетю Хейл. Наш климат поправит ее здоровье. Здесь каждый молод и здоров, небеса всегда безоблачные и синие, сияет солнце, оркестры играют с утра и до вечера, поэтому, возвращаясь к припеву песни, мой мальчик постоянно улыбается. Я хочу, чтобы ты нарисовала его портрет.

Знаешь, Маргарет, не имеет значения, что он делает. Мой малыш наимилейший, наикрасивейший и лучший из всех детей. Мне кажется, я люблю его больше, чем мужа, который в последнее время стал упрямым, сварливым и якобы «занятым». Нет-нет, он больше не занят делами. Он только что вошел с известием о веселом пикнике, который устраивают офицеры «Опасности». Их корабль недавно встал на якорь в бухте. Ну а поскольку он принес приятные новости, я беру назад все слова, которые прежде писала о нем. Некоторые леди обжигают руку, сказав или сделав то, о чем потом сожалеют. Но я не могу обжигать свою ладонь, потому что это будет больно и со временем останется отвратительный шрам. Я просто возьму назад свои слова, и мой муж ничего не заметит. Космо милый, как ребенок. Он совершенно не упрямый и не угрюмый. Замечательный муж, хотя иногда бывает занят своими делами. Где бы я была без его любви и своих домашних обязанностей? Однажды я расскажу тебе о любви что-то очень особенное и интересное.