Артур Дойл - Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Я увидел комнату, чем-то напоминающую склеп. Из ее четырех углов выходили полуарки, которые под острым углом смыкались наверху, образуя похожую на купол крышу. Архитектура была грубой, но массивной, это помещение наверняка являлось частью какого-то большого здания.

Трое мужчин в черном сидели рядом на покрытом красным ковром возвышении. На головах у них были странные расширяющиеся кверху черные бархатные шапочки, на лицах – выражение торжественной печали. Слева от них стояли два человека в длинных одеждах с папками в руках, папки эти, кажется, были набиты бумагами. Справа, лицом ко мне, стояла маленькая светловолосая женщина с необыкновенными небесно-голубыми глазами ребенка. Она уже оставила позади юность, но и женщиной средних лет ее еще нельзя было назвать. Фигура ее говорила о склонности к полноте, держалась она гордо и уверенно. Лицо ее было бледным, но спокойным. Примечательное это было лицо, миловидное, но в то же время по-кошачьи коварное. Небольшой ровный строгий рот и овал подбородка наводили на мысль о жесткости, даже жестокости. Одета женщина была в какое-то свободное белое платье. Рядом с ней стоял тощий священник, который что-то энергично нашептывал ей на ухо, то и дело поднимая перед ней распятие. Но она не обращала на него внимания и распятия как будто не замечала. Взгляд ее был устремлен на тех трех мужчин в черных мантиях, которые, как я догадался, были ее судьями.

Пока я рассматривал женщину, трое мужчин поднялись и что-то произнесли. Я не разобрал ни слова, но заметил, что говорил тот, кто был посередине. После этого они развернулись и вышли из зала, двое с бумагами последовали за ними. И сразу же в комнату шумно вошли грубоватого вида люди в коротких кожаных сюртуках и принялись сначала снимать красный ковер, а потом разбирать и сам дощатый помост, чтобы полностью освободить комнату. Когда возвышение убрали, в глубине комнаты я увидел очень необычные предметы мебели. Один из них напоминал кровать с деревянными валиками по бокам и воротом с рукояткой, чтобы раздвигать их. Были там деревянные кóзлы и еще множество странных предметов, к тому же сверху свисали несколько веревок, перекинутых через колеса блоков. Все это чем-то напоминало современный гимнастический зал.

Когда комнату расчистили, появился новый персонаж. Это был высокий худой мужчина в черном с вытянутым строгим лицом. Его вид заставил меня содрогнуться. Одеяние его блестело от въевшейся грязи и было все в мерзких пятнах. Двигался человек неторопливо, с достоинством, словно, как только он появился, все перешло под его руководство. Хотя выглядел он отталкивающе и одежда на нем была грязная, теперь он являлся здесь хозяином, теперь эта комната принадлежала ему, он решал, что делать. На левой полусогнутой руке он нес несколько мотков тонкой веревки. Дама смерила его взглядом, но выражение ее лица не изменилось. Оно было уверенным, даже вызывающим. Этого нельзя сказать о священнике. Он побледнлел, я даже заметил, что по его высокому скошенному лбу блестящими струйками скатилось несколько капель пота. Молитвенным жестом он сложил перед собой ладони и с новой силой стал что-то шептать в ухо женщине.

Человек в черном подошел к ним, снял с левого предплечья одну из веревок и связал женщине руки. Она же смиренно держала их перед собой. Затем он грубо схватил ее за локоть и повел к деревянным кóзлам (они были невысокие, чуть выше ее талии). Там он поднял ее и положил на них лицом вверх. Пока он это делал, священник, которого колотило от ужаса, выбежал из комнаты. Губы женщины быстро шевелились, и, хоть мне ничего не было слышно, я понял, что она молилась. Ноги ее свесились с обеих сторон кóзел, какие-то грубые люди, очевидно прислужники, привязали к ее лодыжкам веревки и присоединили их к железным кольцам, вделанным в каменный пол.

Сердце мое упало, когда я увидел эти жуткие приготовления, но ужас охватил меня, я не мог отвести глаз от этого страшного зрелища. В комнату вошел еще один человек, с полными ведрами воды в каждой руке. За ним последовал еще один, с третьим ведром. Ведра поставили рядом с деревянными кóзлами. Второй зашедший принес деревянный черпак, ковш с длинной прямой ручкой, который вручил человеку в черном. Тут же к ним подошел и один из прислужников с каким-то черным предметом в руках, который даже сквозь сон показался мне смутно знакомым. Это была кожаная воронка. Одним быстрым и мощным движением он всадил его… Нет, я больше не мог этого вынести. Волосы зашевелились у меня на голове от ужаса. Я начал метаться, корчиться, пытаться разорвать путы сна, пока наконец с криком не вернулся в реальный мир и не осознал, что лежу, дрожа от страха, на диване в огромной библиотеке, и не увидел в окне тусклый лунный свет, который отбрасывал на противоположную стену странные серебряные и черные узоры. О! До чего же сладостным было облегчение! Из мрачного средневекового склепа я снова перенесся в девятнадцатый век, где у людей в груди бьются человеческие сердца. Я сел на диване, разум мой разрывался между радостью и ужасом, меня все еще трясло. Неужели такие вещи когда-то происходили на самом деле? Неужели Господь допускал подобное, и рука его не разила этих негодяев на месте? Что это было, плод фантазии или изображение того, что на самом деле происходило в черные и жестокие времена истории? В висках стучало, я обхватил голову дрожащими руками, и тут сердце будто остановилось у меня в груди. От охватившего меня ужаса я даже не мог закричать. Сквозь темноту комнаты ко мне что-то приближалось.