Артур Дойл - Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

– Совершенно верно! В этом-то и прелесть. Сей предмет принадлежал де ла Рейни, но он изобразил на нем инициалы другого человека. Как вы считаете, зачем ему это понадобилось?

– Даже не представляю. А вы знаете?

– Может быть. Скорее, это догадка. Посмотрите чуть дальше на ободок. Видите, там что-то нарисовано?

– Похоже на корону.

– Вне всякого сомнения, это корона, но, если посмотреть на нее при хорошем свете, вы увидите, что это не обычная корона. Это геральдическая корона, эмблема титула, четыре жемчужины, чередующиеся с земляничными листьями, – это эмблема маркиза. Таким образом, мы можем сделать вывод, что человек, в инициалах которого имеется буква «Б», был маркизом.

– То есть, эта обычная кожаная воронка принадлежала маркизу.

Дакр загадочно улыбнулся.

– Или кому-то из членов семьи маркиза, – сказал он. – Это то, что нам удалось доподлинно установить по металлическому ободку.

– Но какое все это имеет отношение к снам?

Не знаю, что было тому причиной – то ли многозначительный взгляд Дакра, то ли какое-то неопределенное выражение на его лице – но, посмотрев на этот старый заскорузлый кусок кожи, я вдруг испытал отвращение, подсознательный ужас.

– Я уже не один раз получал ценную информацию во сне, – важно произнес мой компаньон, он любил напускать на себя наставительный вид. – И теперь взял за правило, если у меня возникают какие-либо сомнения относительно чего-то материального, на ночь класть этот предмет рядом с собой в надежде получить просветление во время сна. Какой-то большой загадки в этом процессе я не вижу, хотя благословения ортодоксальной {546}науки он пока еще не получил. Согласно моей теории, любой предмет, который имеет тесную связь с мощным выбросом того или иного человеческого чувства (радость, боль или что-нибудь еще), сохраняет об этом определенную «память» или атмосферу, которую способен передавать восприимчивому разуму. Говоря «восприимчивый разум», я имею в виду не какой-то наделенный особыми способностями мозг, а обычного думающего и образованного человека, как я или вы.

– Вы хотите сказать, что, если, к примеру, я буду спать рядом вон с тем мечом на стене, мне может присниться какое-то кровавое событие, с которым этот меч связан?

– Превосходный пример, поскольку меч, о котором вы говорите, я уже использовал подобным образом, и во сне увидел смерть его владельца, который погиб во время яростной схватки. С какой-то известной битвой отождествить ее я не смог, но произошло это во времена Фронды {547}. Если задуматься, некоторые из наших обычаев указывают на то, что наши предки знали об этом свойстве вещей, хотя мы теперь и считаем это всего лишь суеверием.

– Например?

– Хотя бы обычай класть под подушку свадебный пирог, чтобы спящий видел во сне только приятное. Я сейчас пишу небольшую монографию на эту тему, и в ней я описываю целый ряд подобных примеров. Но не будем уходить в сторону. Однажды на ночь я положил рядом с собой эту воронку, и мне приснился сон, который проливает новый и совершенно неожиданный свет на ее использование и происхождение.

– Что же вам приснилось?

– Мне приснилось… – он вдруг замолчал, и на его массивном лице появилось выражение живейшего интереса. – А ведь неплохая идея! – воскликнул он. – Это будет чрезвычайно любопытный эксперимент. Ведь вы сами восприимчивы к психическому воздействию, ваши нервы откликнутся на любой внешний образ.

– Честно говоря, никогда не проверял себя в этом.

– Так проверим сегодня. Я могу попросить вас в качестве огромного одолжения сегодня вечером, когда вы займете софу, перед сном положить рядом с подушкой эту воронку?

Подобная просьба показалась мне довольно нелепой, но по натуре своей я – человек пристрастный ко всему, выходящему за рамки обыденности. В теорию Дакра я, конечно, не поверил, и насчет того что подобный эксперимент не принесет никаких результатов, у меня не было сомнений, но исключительно из чувства любопытства я согласился. Дакр с важным видом придвинул небольшую подставку на ножке к изголовью дивана и водрузил на нее воронку. Потом мы еще немного поговорили, и, пожелав мне спокойной ночи, он ушел.

Какое-то время, очень недолго, я еще курил, глядя на догорающий в камине огонь и обдумывая наш необычный разговор и затеянный эксперимент. Хоть я и отнесся ко всему скептически, что-то в уверенности Дакра не давало мне покоя, к тому же вся окружающая обстановка – огромный зал, странные и часто зловещие предметы, развешенные и разложенные со всех сторон, – наполняла мою душу смутным беспокойством. Потом я разделся, потушил лампу и лег. Долго еще я ворочался с боку на бок, пока наконец не заснул. Попытаюсь как можно более точно описать сцену, которая привиделась мне во сне. Я до сих пор помню ее яснее, чем все, что когда-либо видел наяву.