Владимир Савич - Бульвар Ностальгия

– Для вокала! У хозяйки этой шляпки было удивительно высокое и

одновременно нежно-мягкое сопрано, – разъяснил Л.А.Чик. – Я же ведь не

только играть, я и петь хотел таким же образом научиться!

За шляпкой были извлечены нейлоновые носки – милая история. Цветная

рубаха – симпатичная. Шелковый балахон – потрясающая.

Все эти истории не отличались замысловатостью сюжета. Стучал. Ни зги в

ответ. Вошел. Обменял. Сохранил для истории.

Единственным исключением стала бейсболка с эмблемой черепа и надписью

под ним – «Dream Baby Dream».

– Самый ценный экспонат моей коллекции, – объявил Л.А. Чик. – Несколько лет

тому назад в наш город приезжала всемирно известная группа. По радио и ТВ

промелькнуло сообщение «требуются беневоли» то есть подвижники – по-

нашему. Ну, там аппаратурку передвинуть, типа, микрофончики расставить…

По заключению концерта их гитарист подарил мне эту каскетку. Улавливаете?

Никакой мистики. Подарил и точка. Тут даже его инициалы имеются.

Смотрите!

Л.А. Чик вывернул бейсболку наизнанку.

Я посмотрел. Там и впрямь виднелись выведенные хлоркой, как некогда в

пионерском лагере, чьи-то инициалы.

Спустя час, от всех этих мило-потрясающих историй голова моя трещала,

словно по ней весь день колотили массивной дубиной. В ушах гудело и

стреляло, точно я не с человеком беседовал, а участвовал в крупномасштабном

воинском сражении, в котором вел изнурительно – оборонительный бой. В

конце концов, я решил перехватить инициативу и перевел разговор в иную

плоскость:

– И что, все эти вещи мертвым грузом лежат в вашем шкафу?

– Ну отчего же мертвым! И почему лежат!? – Л.А. Чик даже несколько

разобиделся. – Я их каждую неделю перебираю, обрабатываю специальным

раствором. От всяких там паразитов. Это же как-никак история! Она не должна

быть подпорчена жучками, мышами и молью. Ведь с дырками и плямами – это

уже не история, а ветошь какая-то получается. Потом, у меня есть своя

традиция. Я эти вещи надеваю в день рождения их прежних хозяев. У меня для

этого дела даже календарик специальный имеется, типа как церковных святых.

К счастью они пока еще все живы, а если, не дай Бог, того, то буду надевать и

на день их смерти!

– Оригинально, – воскликнул я, – но согласитесь, нелепо появляться летом на

улице в зимних крагах, а зимой выхаживать в летних сандалиях… или скажем,

мужчина, и вдруг в женской шляпке!?

Л.А. Чик задумчиво покусал бороду, поскреб усы и ответил:

– Ну, что делать… таковы мои принципы… традиция – превыше всего!

Отступишься в мелочах – потеряешь главное…

Хорошо бы, конечно, открыть музей, устроить нужный микроклимат… вещи-

то слеживаются, но где найти спонсора? Хотя нет. В этом деле должен быть

единоличный хозяин. Вот я стану на ноги, подсобираю деньжат и открою.

Непременно!

Леонид Александрович взялся живописать мне будущий музей: его

архитектуру, залы, экспозиции… когда он дошел до лестниц и туалетов, я

понял, что если немедленно не сбегу, то вскоре и сам стану одним из его

экспонатов.

– На минуточку, – я указал Л.А. Чику на туалетную дверь.

– Конечно, конечно. Только вы там осторожней, у меня, видите ли, со смывным

бачком вечные проблемы.

Я вошел в туалет. Щелкнул выключателем. Вместо света на потолке занялось

ультрафиолетовое мерцание. Я открыл кран, но вместо воды, из него донеся

свирепый рык. С бачком я связываться побоялся.

«Лучше бы кран починил, лампочки вкрутил, с бачком разобрался, чем

заниматься черт его знает чем!» – ругал я хозяина, придумывая как мне

выскользнуть из этой злополучной квартиры. Наконец, меня осенило. Из

клозета я вышел, разговаривая сам с собой по мобильному телефону.

– Да, прямо сейчас!? Жена, – заслонив ладонью микрофон, пояснил я Л.А.

Шику. Он понимающе кивнул головой.

– Хм! Можно чуточку попозже, – продолжил я разговор с фальшивой супругой.

У меня важный разговор. Немедленно! Понял! Буду…

Я попрощался. Л.А.Чик схватил мою руку, долго тряс ее и говорил о том, что

как ему было приятно беседовать с тонко чувствующим человеком. Уже в

дверях он вручил мне бейсболку «Dream Baby Dream».

– А это вам, – сказал он, – на память.

– Да вы что, – стал отбиваться я от подарка, – это же самый ценный экспонат

вашей экспозиции! Нет, нет и нет. Я не возьму…

– Согласен – сам ценный, но и вы ведь не просто так себе. Может, вы и впрямь