laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Лили растерялась, совершенно не представляя, как теперь себя вести. Хотела к нему прикоснуться, но побоялась, что он может... взорваться или что-то вроде этого. Так что она подошла к окну и посмотрела вниз — на озеро, которое казалось посеребренным, на шпили замка в ледяных чешуйках, на вставшие цепью холмы — выпавший снег одеялом укутывал темную зелень... Белое, серое, темное — единственные оттенки; словно этот мир не знал других красок, такой холодный, суровый и беспощадный в своей красоте.

— Северус, — произнесла она — его имя паром срывалось с губ, туманило утренний воздух, — здесь ведь запросто можно замерзнуть.

— Ночью со звездочками было нормально, — он протянул ей банку — так резко, что движение напоминало выпад. — Возьми, если озябла.

Она покачала головой.

— Я себе еще сделаю, — и в подтверждение своих слов достала палочку и отправила призванные огоньки в наколдованный для них сосуд. — А эти пусть будут тебе... если ты еще тут задержишься?..

— В слизеринском дортуаре нынче небезопасно, — отвечал Сев — отрывисто и вместе с тем таким тоном, словно ему все это порядком наскучило.

— Что?! — Лили отпрянула от окна. — Как это — небезопасно? — внутри пробудилась мрачная уверенность. — Это... о Боже, это все из-за того, что ты пропустил ту встречу с Сам-Знаешь-Кем?

— Нет — из-за того, что слизеринцы своего не упустят, — бесстрастно сказал он. — Тебе не стоит об этом беспокоиться.

— Ага, ну разумеется, — она дышала часто и прерывисто — в воздух поднимались облачка пара. — Конечно, мне не стоит беспокоиться — неважно, что ты ночуешь тут, как бездомный, потому что в спальне слишком опасно! Какая мне разница, что за тобой теперь охотится весь Слизерин — из-за того, что ты сделал по моей просьбе! С чего бы это мне волноваться?

— Вот именно — с чего бы? — его голос стал холодным и колким — как растрескавшийся лед на крышах. — С учетом твоей замечательной привычки умывать руки, как только я становлюсь неудобным, я, разумеется, предположил, что и в нынешних обстоятельствах повторится то же самое.

От лица разом отхлынула кровь — и тепло тоже, они словно вытекли из нее и исчезли непонятно куда... внутри стало зябко и пусто, и язык словно прилип к гортани. А потом она увидела лицо Сева — открытое, как оголенный нерв, искреннее и безжалостное — и оно намертво впечаталось в память, продолжало стоять перед глазами, даже когда он отвернулся, и плечи его поникли.

— Приношу свои извинения, — произнес он жестко и резко. — Забудь ко всем хуям все, что я тут нес. Я... не вполне... в общем, просто забудь.

— Да уж, хорошенькое дело, — Лили была просто ошеломлена. — "Забудь и не беспокойся". Задачка проще не придумаешь. Сев... — услышав свое имя, он вздрогнул, и она вслед за ним. — Я... это насчет вчерашнего вечера. Мне ужасно, ужасно жаль, я вовсе не собиралась оттуда сбегать, мне так хочется все загладить... это очень... это было очень жестоко, мне и правда ужасно жаль...

— Я предупреждал, что так оно и случится, — сказал Северус, по-прежнему стоя к ней спиной. — Это неважно.

— Нет, важно! Слушай, Сев, ты ведь можешь со мной не притворяться...

Он так и не обернулся. Только молчал — и, похоже, даже затаил дыхание.

— Тебе лучше уйти, — промолвил он наконец — надтреснутый голос, казалось, вот-вот сломается. — И попытаться жить как обычно. Так всем будет легче.

У Лили опустились плечи. Нет, так от него точно ничего не добиться — особенно сейчас, когда он в таком состоянии... Придется подождать и повторить попытку.

— Хорошо, — неохотно согласилась она. — Что ж, тогда пошли... — и поправила сумку на плече — просто так, чтобы чем-то занять руки.

— Я сказал "ты", а не "мы".

— Как — ты остаешься?.. Сев, но тут же такая холодрыга!

Ей бы стоило прикусить язык, подумала Лили. Вся эта забота сейчас только выводила его из себя.

— Я уже вырос, Лили, — прорычал Северус. — Я говорил, что намерен остаться тут, и именно так я и сделаю!..

— А может, и мне тогда тоже остаться? — она хотела сказать это спокойным и дружелюбным тоном, но вышла только глухая угроза.

— А может, тебе просто сделать, как говорят, и свалить отсюда нахрен? Ты уже выздоровела; иди вон, поиграй с Мародерами, пока эти горе-спасатели всю школу к чертям не расфигачили.

На его лице застыла ненависть — точно лед, тонкой корочкой покрывающий пруд. Лили хотелось рвать на себе волосы, но она сдержалась и запихнула свое раздражение куда подальше. Северусу было плохо — опять — из-за ее вчерашнего поступка, хотя она и обещала, что больше никогда не причинит ему боли. Это по ее вине он теперь глядит волком, и не мешать ненавидеть — самое меньшее, что она может для него сделать.