Олег Фролов - Хроники Тиа-ра - битва за Огненный остров

Непосредственно у края находились только служители – так, как это обычно и бывало, если кто-то лишался жизни. Но сегодня всего в десятке шагов от них собирались настоящие толпы – на каждом из трех порталов, где проводилась Церемония. Люди заполнили смотровые площадки и проходы, облепили стены ближайших умм и скальных выступов.

Одна за одной оболочки тех, кто еще вчера был жителем Огненного острова, – появился на свет здесь, рос, говорил, любил здесь, – падали вниз. За какие-то секунды превращались в едва заметную точку на сером фоне Ничто и исчезали совсем. Как и не было ничего.

На глазах у всех кого-то из служителей стошнило прямо на камни рядом с местом Церемонии. Я уверен, каждый из них надолго запомнит этот выворачивающий наизнанку запах горелой плоти. Запах, который вытеснял опыт всех проведенных ранее Церемоний, а заодно – и остатки пищи из желудков.

Почти что тихо, только причудливо играл ветер с плачем женщин на наблюдательной площадке. Их голоса то затихали, сливаясь с монотонным шепотом воздуха, то вдруг раздавались как будто бы рядом.

Очень много времени у меня ушло на то, чтобы отыскать Миа-ку и Тами-ра. После вчерашних слов женщины и вообще всего, что произошло вчера, я не знал, что говорить и как себя вести. Впрочем, беспокойство о судьбе новой жизни сводило эти переживания к нулю, обесценивало их важность. Важно хотя бы увидеть. Убедиться.

После многих расспросов я наконец-то нашел то, что искал. Тех, кого искал. Они, как и многие другие женщины своего женского рода, временно разместились в жилищах ближайших женских родов.

Умм-кан, где я отыскал Миа-ку, был совсем недалеко от того места, где еще вчера на пепелище я нашел Тами-ра. Небольшой и очень старый умм-кан немногочисленного и очень старого женского рода. Здесь было тихо, пахло травами, а из-за непривычно высоких стен в проходах залегали глубокие тени. Частично они скрывали следы естественного разрушения, но некоторые его признаки замаскировать уже невозможно.

Новая комната Миа-ку больше напоминала шахту или колодец – над тесным кругом пола буквально нависали громоздкие блоки. Они уходили куда-то вверх и буквально упирались в голубизну неба. Несколько человек, вставших на плечи друг другу, понадобилось бы, чтобы достать до верха этой стены.

– Мирами, – прошептал я Миа-ку.

Я боялся, что она меня прогонит – посмотрит так же, как смотрела вчера. Но нет. На мое приветствие она не ответила, но жестом предложила выйти в проход.

Тами-ра спал, но прежде, чем выйти, я задержался на несколько секунд – просто, чтобы посмотреть на него. Я не слишком часто видел, КАК он спал, но, наверное, именно так, как сейчас – ничего необычного. Самое страшное – его ожоги, которые скрывали серые повязки. Да и безмятежным сном, я уверен, он был обязан травам.

– Мирами, – все-таки ответила Миа-ку безжизненно, как будто через силу.

– Как он?

Миа-ку пожала плечами и посмотрела куда-то в сторону. Ее глаза были опухшими – я никогда не видел их такими раньше. Но в целом она держалась.

– Ничего очень плохого с ним не случится… – говорит.

– Он поправится?

– Да… Наверное. Но шрамы останутся. На спине, плечах… На лице тоже.

В немногочисленных лучах света, которые попадали в этот проход, на глазах Миа-ку заблестели слезы. Наверное, в который раз за сегодня.

Больно слышать то, что она говорила, но значительно больнее видеть эти слезы. Я хотел ее утешить, прошептать что-то ободряющее, но, как обычно в такие моменты, не знал, что сказать.

Чем я вообще мог ее утешить?

– Сказали, что ты спас Тами-ра… оттуда. Так есть? – Миа-ку сама прервала молчание.

– Я нашел его под стеной. Выбрались оттуда, понес к механику оболочек. Но там… Страшно, в общем.

– Да, страшно, – отозвалась женщина.

– Дальше ты знаешь…

– Больно?

Миа-ку взяла мои ладони, обожженные вчера и наскоро перемотанные повязками, в свои руки.

– Да, немного… Но это неважно, – действительно, на фоне того, что произошло с Тами-ра, о моих ладонях можно было просто забыть. Разве что механической птицей управлять будет сложно.

– Не могу тебе дать трав… Совсем немного осталось – все сгорело в умме. Тами-ра они нужны очень, – сказала Миа-ку после короткой паузы.

– Ничего не нужно.

Рядом по проходу, опустив голову, прошла женщина. Как же все-таки тут тихо и пусто… Особенно ясно это понимаешь тогда, когда кто-то нарушает ненадолго это уединение шорохом одежд и сандалий, а потом снова исчезает.