Олег Фролов - Хроники Тиа-ра - битва за Огненный остров

Увидев меня на расстоянии каких-то нескольких десятков шагов, наездник Камо-то отключил огнемет, но дело было сделано – прямо по центру умм-кана женского рода пролегла черная полоса, а над стенами поднимались языки пламени и клубы дыма.

– Куда!? Куда?!! – закричал из-за спины Кир-ра и попытался схватить меня за плечо, вывернувшись в своем седле.

Но удара уже не избежать. Я не хотел его избегать.

Мощный толчок и тут же – скрежет металла. Мир качнулся, мелькнули искры. Вырвался и тут же оборвался где-то рядом вопль.

Я потерял ориентацию в пространстве всего на секунду или две. А когда снова осмотрелся, то с удивлением обнаружил, что Ши-те кренится вправо, но продолжает лететь вперед. Где-то позади прозвучал глухой удар и характерный грохот рухнувшей стены.

Не раздумывая, я завалился на хвост, моментально погасил скорость и без подготовки сел на небольшую площадку, открывшуюся между двумя массивными умм-канами. Каким-то чудом успел отскочить в сторону прохожий.

Когти птицы проскрежетали по каменным плитам, а корпус машины сильно вздрогнул и опасно накренился. Но устоял. Устоял и замер.

Спустя несколько секунд я уже бежал по вырытому в толще острова узкому проходу, соединяющему площадку с местом, по которому совсем недавно прошел поток пламени. В нос ударил запах гари, а воздух вдруг стал сизым от дыма. Это я почувствовал за мгновение до того, как взлетел по ступеням и буквально выпал на открытое пространство перед пострадавшим умм-каном.

А здесь… Здесь творилось нечто невообразимое. Около двадцати женщин разных возрастов лежали, сидели на камнях или стояли группами и поодиночке. Их объединяло только одно – все они плакали, а многие – истерически кричали. Какая-то молодая мать, чье лицо мне было смутно знакомо, лежала без сознания совсем недалеко от стены умм-кана. И никто не подходил узнать, что с ней.

Новых жизней здесь было значительно меньше, чем женщин – всего несколько мальчиков и девочек разных возрастов, которые в разной степени не понимали, что происходит, но плакали, напуганные поведением матерей.

Ни Миа-ку, ни Тами-ра тут не было.

Несколько мужчин из соседних умм и мастерских суетились тут же, между женщинами, но не знали, что нужно делать. Их лица были спокойнее, но взгляды – так же безумны.

– Где Миа-ку?! – закричал я в лицо старшей матери, с которой был знаком. – Где она?

– Малик-ра… Малик-ра… Где он? Где Малик-ра? – простонала она в ответ, видимо, так и не узнав меня. Глядя куда-то сквозь меня.

Наверное, было бы разумно обойти умм-кан со всех сторон и поискать у других выходов из него, но в тот момент я не мог думать разумно. Внутри все дрожало.

Ближайшая арка, как огромный рот, откашлялась клубами дыма и выплюнула мне навстречу какого-то мужчину – задыхающегося, перепачканного сажей. На руках его – новая жизнь, маленькая девочка, завернутая в платок. Ее тут же подхватил кто-то, а сам мужчина опустился на корточки. Его рвало.

Дышать внутри ужасно трудно. Тот проход, по которому я пробирался, не пострадал от огня, но дым стелился по земле, вытекая из арок и проемов вдоль стены.

В один из них мне и пришлось нырнуть, чтобы подобраться ближе к умме Миа-ку с Тами-ра. В лицо тут же ударила волна жара, и я инстинктивно заслонился рукой. На стенах горели изысканные вышитые ковры. Сотканные из сухих и плотных травяных волокон, они легко и с удовольствием вспыхивали, источая удушливый дым. Смотреть было все труднее, глаза слезились, но я все еще пробирался вперед, прижавшись к противоположной стене.

Эта арка?.. Или следующая? Ориентироваться в дыму становилось все сложнее. Впрочем, уже через секунду в нескольких шагах впереди с грохотом развалилась на поленья перегоревшая деревянная перегородка. За ней я узнал нужный мне коридор.

Среди тлеющих досок я сильно обжег ногу, но тут же забыл о боли, едва не споткнувшись об обгоревшее тело, раскинувшееся поперек прохода. Затошнило. Вместе с тем, я вдруг почувствовал, что видеть и дышать стало легче, и огляделся. Если бы только ни этот ужасающий запах горелой плоти, от которого, казалось, мутило не только тело, но и сознание.

В этом коридоре гореть нечему, но голые глинобитные стены были черными от копоти. Черными и обжигающе горячими – поток пламени низвергался прямо сюда, в эту часть умм-кана. До входа в помещение, где жила Миа-ку, несколько шагов. И эти шаги я сделал на подкашивающихся ногах. Вся моя сущность сопротивлялась тому, что я мог увидеть за аркой. Не осталось ни мыслей, ни предположений, ни ожиданий. Только всепоглощающий страх, от которого хотелось бежать куда-то подальше. Хоть за барьер.