Сергей Мец: Лавка дядюшки Лика

А еще я тогда узнала, что через много лет нам поступит предложение стать смотрителями какого-то дома и сада в совершенно другой стране, но как это произойдет, не знал никто, по-моему – и так говорила пани Флама – даже сам дядюшка Лик не смог ответить на этот вопрос конкретно. И вот сегодня рано утром на пороге того домика, что мы тут снимаем уже второй год подряд, под пакетом с традиционным молоком и творогом, который нам ежедневно поставляли из деревни, каким-то чудным образом мы обнаружили местную газету. Пани Флама открывает ее, перелистывает пару страниц и вдруг застывает от удивления. Я заглядываю ей через плечо и вижу ваше объявление, обведенное красным. Ну, конечно, в тот момент мы не знали, что это вы его дали, но тут же поняли – вот оно, именно об этом и говорил дядюшка Лик».

Тут на веранду поднялись пани Флама и месье Фрир, принесли с собой сладостей, фруктов и расположились у стола. «Кто-нибудь хочет кофе или чаю?» – спросила пани Флама и собрав заявки отправилась на кухоньку, откуда вскоре принесла поднос с дымящимися чашками кофе на нем.

«Слушайте, это просто невероятное зрелище – сказал пани Флама, показывая на ущелье. – Месье Фрир сводил меня на задний двор, так я до сих пор не могу придти в себя от восторга». «Но почему так скоро, сеньор Конти? – вдруг спросила она, повернув голову ко мне. – В чем срочность, почему нельзя еще на некоторое время тут остаться?» Мы с месье Фриром переглянулись, я спросил его мысленно: «Вы уже что-то говорили?» «Нет, ничего» – ответил он, и как говорят в подобных случаях, подача была на моей стороне, я должен был держать ответ. У меня не было никакого вразумительного оправдания нашего скорого отъезда, кроме правды, которая, совершенно точно, стала бы неподъемной для синьоры Савио и пани Фламы.

Но не стоило и оставлять их с полной неразберихой в мыслях и ощущением, что их держат за каких-то недотеп, рассказывая небылицы о некой особенной миссии, а уж тем более о том, что мы просто исчезнем сегодня утром – вместе с ночной прохладой, луной и росой на траве. Вот о чем следовало им сказать – о том, что их ждет совершенно новый день, в прямом и переносном смысле, и будет он длинным, очень длинным. А потом, по прошествии десятилетий – или как там будут считать время в будущем – они встретят наших последователей, открывающих очередной этап.

Эпилог

Именно это я хотел сказать новым хозяевам лавки и сада – про длинный день и новую встречу через много-много лет, про то, какие они счастливые, что остаются здесь, что мы их любим и лучших хранителей этого уникального места и не надеялись увидеть. Только я собрался все это произнести, как синьора Савио вступила в разговор, и после первых же ее слов я вздохнул с облегчением, моя задача облегчалась.

«Знаете, сеньор Конти, мы все с первой же встречи поняли всю необычность, я бы даже сказала, экстраординарность ситуации – она оглядела всех нас, а потом продолжила. – И дядюшка Лик, и вы, и внезапное появление пани Фламы у меня дома, и наше чрезвычайно быстрое сближение с ней и паном Малашем, деньги, которые были нам переданы, а затем десятилетняя разлука и наконец это короткое свидание с такими, прямо говоря, сказочными для нас последствиями – все это не оставляет никаких сомнений в том, что нам выпала редкая удача прикоснуться к чему-то настолько важному и серьезному, к какому-то грандиозному по своим масштабам явлению, что я даже и слов-то подобрать подходящих не могу.

Мы много говорили об этом все прошедшие десять лет – и когда жили с сыном в доме пани Фламы, и когда они приезжали ко мне, а это случалось, чем дальше, тем все чаще и чаще. Вот что я хочу сказать, и это наше общее с пани Фламой мнение – не остается никаких сомнений в том, что вы точно участвуете в чем-то великом и обладаете какими-то уникальными возможностями и способностью видеть нечто такое, чего нам не дано. И то, что дядюшка Лик знал о моей беременности, и то, что он тогда уже знал о нашем приезде сюда через десять лет и составил дарственную от вашего имени, да и секретная комната и задний двор говорят о том же. Но хоть что-то же нам можно рассказать, я уверена, дать нам хоть ничтожно маленький намек на то, к чему мы причастны с самого первого дня нашего знакомства. Ведь совсем же не просто так мы познакомились!»

Произнеся эту тираду с совершенно не свойственной ей прежде горячностью, синьора Савио замолчала в ожидании ответа, пани Флама тоже не проронила ни слова, и над столом воцарилось молчание.