Сергей Мец - Лавка дядюшки Лика

Мы еще немного посидели за столом, хозяин угостил нас чаем, потом дядюшка Лик протянул ему зеленую купюру с цифрой «3», забрал книгу, любовно завернутую хозяином в газетный лист, мы поблагодарили за угощение и вышли на улицу. Дело было сделано, условие герра Хаупта выполнено, и теперь нам предстояло довольно далекое путешествие для выполнения миссии, ради которой мы сюда, собственно, и прибыли.

«Можно было и не заходить к нашему букинисту – сказал дядюшка Лик, как только мы покинули гостеприимный дом. – Книжка издана только в прошлом году, если считать от того, в котором мы находимся теперь, и мы могли бы купить ее в соответствующем магазине, не переплачивая вдвое, как верно заметил наш приятель-букинист, но важен был факт знакомства. Да и вам, сеньор Конти, просто необходимо увидеть разницу между временем середины восьмидесятых и тем, в которое мы теперь отправимся, ненадолго вернувшись домой, чтобы переодеться. Это, кстати, одна из моих обязанностей – отправляться первое время с вами в разные места планеты и эпохи до тех пор, пока вы не привыкните, перестанете удивляться и освоите все необходимые правила поведения. А кроме всего прочего, наш букинист, у которого мы теперь были, через годы будет встречать вас как старого знакомого, лично рекомендованного ему друзьями. Мелочи, подобные этой, важны чрезвычайно».

«Ну и самый главный момент – продолжил дядюшка Лик, – И это то условие, с которым не считаться нельзя ни в коем случае, в особенности при нашей работе, когда несколько стирается понятие времени. Мы знакомы с нашим букинистом уже без малого тридцать лет. В год нашего знакомства мне уже было под сорок, а ему еще и двадцати не было, он только-только начинал помогать своему отцу, великому знатоку литературы и прекрасному человеку. К сожалению, тот вскоре покинул эту действительность, но успел познакомить меня со своим сыном. Так вот, ваше появление, сеньор Конти, в его доме в тот год, из которого мы прибыли, появись вдруг такая необходимость, будет воспринято вполне нормально, в отличие от моего. Ведь мне к тому времени уже должно быть под сто лет».

После этих слов дядюшка Лик предложил отправиться поесть в одно замечательное, как он выразился, место. «В каждой стране – говорил он, – Кроме всего прочего, необходимо знакомиться с блюдами местной кухни, о которых вы теперь все знаете, так же, впрочем, как и язык каждой из них. Но вкус, вот что крайне необходимо почувствовать, кроме теоретических знаний и рецептов приготовления». «А я все это знаю?» – спросил я, но дядюшка Лик не удостоил меня ответом, одарив лишь ироничным взглядом.

Тем временем мы подошли к трамвайной остановке и вскоре подъехал состав под номером «10». «Он нам как раз и нужен» – сказал дядюшка Лик, мы поднялись в вагон, купили два билета в знакомом уже мне устройстве, и дядюшка Лик предложил мне сесть на одно из двухместных сидений, по соседству с седобородым стариком в полосатом ватном халате и тюбетейке, похожей на мою, только она была завернута в прозрачный целлофановый пакет. Я присел рядом, вежливо поздоровался с соседом, он ответил, завязалась беседа, и тут же я услышал себя со стороны, говорящего на чистейшем узбекском языке ташкентского диалекта. Причем, я точно знал, что с такой же легкостью смогу поговорить и с маргиланцем, и с бухарцем, используя в этом случае сразу два языка, и с хивинцем, да с кем угодно.

Мне стало чрезвычайно легко и комфортно, я увлекся разговором, но через три остановки дядюшка Лик сделал мне знак рукой. Я попрощался со своим случайным собеседником, приложив левую руку к животу по местному обычаю, мы вышли из трамвая, который повернул в район частных одноэтажных домов, оставив нас у калитки, ведущей во двор одного из них, который и оказался тем самым замечательным местом.

На первый взгляд двор выглядел не очень привлекательно. Глиняный забор ограничивал территорию, в глубине которой находился такой же глиняный дом, невысокий и покрытый шифером, с небольшими окнами в старых деревянных рамах, окрашенных в грязно-голубой цвет и дощатой дверью той же цветовой гаммы со щелями в палец толщиной. Во дворе дома, под длинным навесом располагался тандыр, рядом стоял мангал, а еще чуть подальше рядком стояли три казана, накрытых крышками. По всему двору были расставлены небольшие квадратные столики, покрытые дешевыми полиэтиленовыми клетчатыми скатертями, и посреди каждого возвышалась небольшая бутылочка с уксусом и стручком красного перца на донышке, а рядом стояли солонка, перечница и открытая плошка с какой-то красной тщательно перетертой массой.