Сергей Мец - Лавка дядюшки Лика

«Доброе утро, сеньор Конти – приветствовали они меня в один голос. – Как вам спалось сегодня?» Я ответил, что спал как младенец, и ни одного сна мне не было явлено, мы посмеялись и приступили к завтраку, после которого я отправился прямиком в институт. Там я написал заявление, объяснил удивленному декану, что намерен заняться в жизни совершенно другим делом, никак не технического, а скорее гуманитарного свойства, через час забрал документы, и уже к полудню был в саду, сгорая от нетерпения.

Только тут, сидя в плетеном кресле в ожидании первого в своей жизни подобного путешествия во времени, и вспоминая сегодняшнее утро, я вдруг с удивлением осознал, насколько легко мне удавалось убеждать в своих словах каждого, с кем я еще не так давно общался в институте – что декана, стекловидного бесчувственного типа, что его секретаршу, всегда казавшуюся мне надменной теткой, полной комплексов, а сегодня с каким-то повышенным вниманием слушавшую меня, словно я был диктором на телевидении, а она моей почитательницей. Вспомнив вчерашние слова дядюшки Лика о политических навыках убеждения, которыми буду оснащен в числе прочих, я рассмеялся про себя, наполняемый радостью от этих новых и замечательных ощущений.

Через полчаса, когда я уже успел выкурить сигарету и осушить пару бокалов лимонада, к столу подошли дядюшка Лик с мистером Пиком. «Пора» – сказал дядюшка Лик, и мы направились в сторону лавки, пересекли ее, открыли ключом дверь слева от лестницы и попали в помещение гардеробной. Тут дядюшка Лик показал мне, каким способом открывается потайная комната с дверью, ведущей на задний двор, я самостоятельно проделал эту нехитрую операцию, блок стенного шкафа выдвинулся, и как только мы вошли в эту заветную комнату, дядюшка Лик, остановившись посреди нее, обратился ко мне.

«Дверь из этой комнаты ведет не только на задний двор, но и туда, куда вам понадобится, в любую точку планеты – сказал дядюшка Лик. – Для того, чтобы переместиться во времени и пространстве, а именно это мы сегодня с вами и сделаем, не обязательны никакие приспособления. По вашему желанию мы окажемся там, куда вам будет угодно отправиться на сей раз, и тогда, когда пожелаем, но только при одном условии – створка шкафа должна быть закрыта, в противном случае мы сможем выйти только на задний двор». Дядюшка Лик показал мне, как закрывается створка шкафа изнутри комнаты, я это сделал, но оказалось, что еще не все приготовления были сделаны.

«Надо помнить одно важное и весьма простое правило, – продолжил дядюшка Лик, рассмеявшись при этих словах. – Каждому десятилетию свойственна своя привычная форма одежды. Например, в середине восьмидесятых в Ташкенте, куда мы сегодня отправляемся, не было той марки джинсов, что одеты на вас, сеньор Конти, и не было маек с таким рисунком и способом его нанесения. То есть, попав туда, вы будете выглядеть словно пришелец или иностранец, что гораздо хуже, поскольку в те годы иностранцев там видели только члены правительства или сотрудники всяческих тайных комитетов, но никак не простые граждане – их за подобные контакты могли легко посадить за решетку. Мы не должны привлекать к себе внимания ради интересов нашего дела, вот почему в этой комнате находится особенный гардероб, где есть все вещи, свойственные тем или иным эпохам. Обозначены они соответствующими табличками и фотографиями людей того времени, а правилами поведения на все случаи вы уже, если можно так выразиться, оснащены. Так что, переодевайтесь в соответствующую времени и месту одежду, и мы отправимся в путь».

Я нашел отсек потайного гардероба с нужной табличкой, после недолгого осмотра надел светлую с каким-то выцветшим рисунком рубашку, брюки из темного и достаточно плотного материала, светлые кожаные туфли с этикеткой Salamander внутри, а на голову мне рекомендовано было водрузить черную четырехугольную шапочку плотного материала, натянутого на картонное основание с белым необычным рисунком. Я, к своему удивлению, знал не только, что называется этот головной убор тюбетейкой, а и то, как его называют в разных частях той страны, куда мы отправляемся, но пока я еще не привык к подобным переодеваниям, потому внутренне проговаривал детали одежды.

Вернувшись в комнату, я обнаружил в ней дядюшку Лика, на котором был надет светлый мешковатый костюм, рубашка-косоворотка, ноги были обуты в коричневые сандалии, а голову венчала светлая в дырочках шляпа с небольшими полями, чем-то похожая на дуршлаг. Мы изрядно повеселились, глядя друг на друга, а потом дядюшка Лик вновь принял серьезный вид и продолжил наставления.