– В искусстве пантомимы ты просто неподражаема. Да, я тебе нужен, и последние дни этому доказательство.
Он заговорил тише:
– Может быть, тебе интересно узнать, что я собираюсь делать дальше? Я хочу держать тебя здесь до тех пор, пока ты не придешь в себя. Пусть для этого потребуется год. Я буду ждать до тех пор, пока ты, наконец, не сознаешься, что любишь меня.
Ты, конечно, думаешь, что это невозможно, но уверяю тебя в обратном. А пока ты станешь осознавать характер своих чувств ко мне, я тебя просто сведу с ума от страсти.
Глаза у нее расширились, и тело напряглось.
– Нет, не прямо сейчас. Сначала я тебя вымою, накормлю и дам тебе отдохнуть. Надеюсь, тебе здесь понравится, потому что Розелль, да Розелль, и не смотри на меня так, словно она предательница, – упаковала со мной столько еды, что нам хватит на месяц. Она, между прочим, едва не выдала меня там, в амбаре. Если месяца не хватит, я запру тебя здесь и опять поеду за припасами. Да, я запру тебя здесь, ты будешь пленницей любви, моя любимая, моя бесценная, – и он поцеловал ее в кончик носа.
А затем потерся отросшей щетиной о ее живот, и она невольно рассмеялась.
– А, ты понемногу смягчаешься, да? Я выну кляп, если ты обещаешь не кричать. Не то, чтобы тебя кто-нибудь здесь услышал, но я жалею собственные уши.
И он снял повязку с ее рта.
– Сет Колтер! Ты самый ужасный… Но он закрыл ей рот поцелуем, и это был сладкий поцелуй.
– Ты не сможешь отсюда убежать, так что успокойся.
Он опять ее поцеловал, на этот раз в поцелуе было больше страсти. И все еще касался ее губ своими губами, когда заговорил:
– Морган, милая, тебе… кто-нибудь… когда-нибудь говорил, что от тебя… ужасно пахнет?
– Ах ты! – И она изо всей силы запустила ему в плечо ногти.
Он удивленно посмотрел туда, где показалась капелька крови, и засмеялся.
– Значит, ты отплатила за порез на своем собственном плече. Но я бы тебя не поранил, если бы ты не металась, как обезумевший кролик.
– Сет, я нужна Адаму.
– Нет, любимая, ты ошибаешься. Адаму ты не нужна. По крайней мере, некоторое время. Представляю, как при твоем к нему отношении он и в тридцать два года будет мочиться в пеленки, в которые ею будет заворачивать его старушка мама, а она так никогда и не удосужится помыться.
Морган запротестовала было, но не смогла сдержать смешок. «Господи, какую смешную картину он нарисовал. Неужели я произвожу такое впечатление?»
– Еще неделя, и он разучится ходить. Ведь он уже разучился говорить.
– Но зачем ты меня привез сюда? – И она обвела взглядом стены домика.
– А что бы ты ответила, если бы я сказал: «Морган, давай проведем вместе две недели в горах?»
– Ну, я бы…
– Да ты бы нашла двести причин, почему мы не можем уехать.
– Но зачем ты мне заткнул рот, и завязал руки, и сорвал платье?
– Рот завязать было необходимо, иначе бы ты кричала всю дорогу, а мне не хотелось, чтобы ты сорвала голос, – и он улыбнулся, и на щеках у него показались глубокие ямочки. – А снял я с тебя платье потому, что очень хочу тебя. Я ведь в душе пират, похититель и развратитель юных девиц вроде тебя. – И он снова пощекотал ее своей бородой.
– Сет, – она смеялась, – но теперь ты развяжешь мне руки?
– Нет.
– Нет?
– Нет, пока тебя не вымою. От тебя пахнет хуже, чем от работников в амбаре.
– Сет!
– Я действительно так думаю. Если бы сюда заявился медведь, он принял бы тебя за медведицу.
– Эй ты! – И она попыталась связанными руками ударить его. – Ну почему ты не романтический влюбленный, какие описываются в литературе?
– А какого бы ты предпочла? С бурным темпераментом, который бы швырнул тебя на землю и немедленно взял, или коленопреклонного, целующего ручки?
– Ну, не знаю…
– Ну, признайся, моя Джиневра, ведь я твой Ланселот.
И она опять хихикнула:
– Но, сэр, правила благородного, романтического поведения запрещают рыцарю говорить прекрасной даме, что от нее скверно пахнет.
– Милая моя, но, может быть, «милая» не то слово… Любовь моя, хочешь верь, хочешь нет, но я все еще тебя люблю… хотя от прекрасных, царственных дам так не пахнет, они регулярно моются.
– Ну что ж, мой прекрасный рыцарь, может быть, вы отведете меня в туалетную комнату с ванной, где я могла бы помыться?
Сет бесцеремонно столкнул ее с колен, подошел к двери и распахнул ее настежь.
– Ванна вас ожидает.
– Но снаружи холодно. Давай нагреем здесь воды.
– Я захватил большой кусок душистого мыла и весь его истрачу на твое прекрасное тело.
Читать дальше