Георгий Кублицкий - В Югославии

мат; говорят, впрочем, что теснота перенаселенных квартир также способствует развитию полезной привычки к прогулкам.

Я рассказал уже кое что об уличной жизни Белграда. Теперь пройдемтесь с вами в ранний час по центру города Сараево.

Этот город памятен многим по событиям 1914 года. Здесь молодой серб Гаврила Принцип застрелил наследника австро венгерского престола Франца Фердинанда. С «сараевского убийства», использованного германскими империалистами для нападения на Сербию, началась первая мировая война.

Теперь Сараево — большой город, центр Народной Республики Боснии и Герцеговины. Он как бы впитал в себя перемены, которые произошли в его округе. Тут был один из самых отсталых и самых «экзотических» районов страны, где на одного грамотного приходилось трое неграмотных, а на одну школу — несколько мечетей. Теперь республика развивает черную металлургию и строит гидростанции на своих горных реках, а ее центр гордится новым великолепным вокзалом, — говорят, красивейшим на Балканах, — университетом и новыми большими заводами.

Если вы выйдете на улицу Сараево в предрассветный час, то вас тотчас подхватит, заставит ускорить шаг, понесет поток рабочих, служащих, студентов.

Прислушайтесь, и вы различите часто повторяемые слова «предузече» (предприятие), «вышак» (прибыль), «радничкий савет» (рабочий совет): трудовые люди

живут интересами своих коллективов.

Рабочий день начался. Сразу перестали быть тесными тротуары. Гаснут огни реклам, зажженные было на улице маршала Тито, главной магистрали Сараево.

Приятно видеть, что на ней тут и там строятся новые дома. До чего же ловко управляются каменщики с тяжелыми кирпичами! Одной рукой хватает из тачки, подбрасывает вверх, а там, на лесах, такой же ловкий, цепко ухватывает кирпич и перебрасывает третьему. Летающие кирпичи мелькают вдоль всего фасада. Толпу любопытных привлекает, однако, не это: люди

облепили забор вокруг еще одной стройки, где поднимается кран.

На фасадах строек — вывески: «Радник», «Конструктор», «Враница», опять «Радник». Это названия строительных предприятий. Их много, и каждое старается получить подряд повыгоднее. Заказчик, собираясь строить дом, объявляет нечто вроде торгов или аукциона. Предприятия подрядчики предлагают свои проекты и свои цены, причем каждое, конечно, доказывает, что оно построит дешевле и лучше конкурента. Заказчику остается только выбирать.

Иду дальше и вспоминаю, как вчера на этом вот перекрестке мы разговаривали с журналистом Муратом Кустурицей. Друг Кустурица («друг» соответствует нашему «товарищ»), между прочим, спросил меня:

— А попрошайки у вас, в Советском Союзе, есть?

— Встречаются… — неохотно сознался я.

— То нехорошо, когда в социалистической стране есть попрошайки, — покачал головой друг Кустурица.

Я согласился с ним. Мы говорили еще о чем то, но я заметил, что друг Кустурица плохо меня слушает и беспокойно смотрит на что то за моей спиной. Я невольно оглянулся: к нам молча протягивал руку оборванный человек.

Мы с Муратом Кустурицей внимательно посмотрели друг на друга…

Ну что же, это очень тяжело и неприятно, когда есть нищие. Неприятно говорить и писать об этом. Но можно ли обижаться на правду? Немногого стоила бы такая хрупкая дружба, когда мы из боязни обидеть друг друга обменивались бы лишь взаимными комплиментами.

Но пойдем дальше по улице маршала Тито. Сколько тут лавок, книжных магазинов, кондитерских, часовых мастерских, парикмахерских! За зеркальными стеклами туристской конторы «Путника» маячат фигуры двух иностранцев в волосатых пальто с деревянными палочками вместо пуговиц. Их роскошная зализанно обте каемая машина небрежно поставлена чуть не поперек неширокой улицы. Отсюда они поедут, наверное, в ма

газин сувениров «Босна», где продают разные чудесные вещицы из чеканной меди в нарядные кофточки. Вышивкой кофточек для магазина занимаются, в числе прочих, учительницы местной гимназии — это дает приработок.

Утром в магазинах немноголюдно. Скучающие продавцы греют руки у железных печек: Сараево лежит в горах, осень сюда приходит рано, и когда на Адриатике еще купаются, тут уже надо думать о пальто.

В полдень на магазинных дверях появятся замки: они будут висеть до четырех часов дня. Люди, возвращающиеся с работы, могут лишь через стекло обозревать товары.

Я сперва не мог понять, почему горожане так внимательно, вдумчиво разглядывают витрины закрытых лавок: ведь они видят все это каждый день, новые модели появляются не так уж часто. Но, оказывается, дело не в моделях, а в ярлычках.