С помощью астрономических приборов, которые мне также удалось спасти, я установил местонахождение острова.
Было совершенно очевидно, что наш остров находится в стороне от мореходных путей и что только случай может спасти нас.
Мы работали не покладая рук. Вскоре довольно большой участок земли был засеян семенами, спасёнными с «Британии». Картофель, цикорий, шпинат и другие овощи прибавились к нашему обычному питанию.
Мы приручили нескольких диких коз, у нас появилось молоко и масло. Нарду, в изобилии растущий на дне пересохших ручьёв, давал нам довольно сносный хлеб.
Таким образом, наша жизнь была более или менее обеспечена всем необходимым.
Мы соорудили дом из обломков «Британии» и покрыли его хорошо просмолённой парусиной. Теперь мы без страха ожидали наступления дождливого сезона.
Сначала я лелеял мечту построить лодку из обломков «Британии» и пуститься на ней в плавание; но от ближайшей земли, то есть от архипелага Паумоту, нас отделяла тысяча пятьсот миль. Никакая лодка не могла выдержать такого долгого путешествия. Я отказался от этой мысли, предоставив наше спасение судьбе.
Ах, мои дорогие дети, если бы вы знали, как часто, стоя на вершине скалы, мы мечтали увидеть какой-нибудь корабль! За всё время нашего невольного изгнания всего два или три раза на горизонте промелькнул парус, — промелькнул и скрылся. Так прошло два с половиной года. Мы перестали уже надеяться, но не впадали в отчаяние.
И вот, наконец, вчера я взобрался на вершину скалы и вдруг заметил на западе лёгкий дымок. Он всё приближался и приближался. Вскоре я увидел и самое судно. Остановится ли оно здесь, у этого островка, где нельзя даже бросить якорь?
Ах, какое это было мучительное ожидание! Сердце замирало у меня в груди… Мои товарищи зажгли огонь на двух самых высоких скалах Марии-Терезии. Наступила ночь. Но пассажиры яхты не подавали никаких признаков жизни. Неужели и эта наша последняя надежда рассеется, как дым? Я больше не колебался. Яхта могла за ночь покинуть остров. Я бросился в море и поплыл по направлению к ней. Я рассекал волны с какой-то сверхчеловеческой силой. Я приближался к яхте и был уже в шестидесяти метрах от неё, как вдруг она повернула и поплыла в сторону от острова.
Тогда я стал отчаянно кричать, и эти крики услышали мои дети. Это вовсе не была их галлюцинация.
Я возвратился на берег, обессиленный, измученный волнением и усталостью. Боб Лирс и Джо Белл подобрали меня едва живого! Это была самая ужасная из всех ночей, проведённых нами на острове. Ведь мы думали, что навеки останемся тут…
Но наутро мы увидели, что яхта приближается к нам тихим ходом. Я увидел, как спускают шлюпку… Мы были спасены! Мои дети, мои дорогие дети раскрыли мне объятия!..
Гарри Грант окончил свой рассказ, и Мэри и Роберт горячо обняли его. Только теперь капитан узнал, что своим спасением он обязан был тому самому документу, который через восемь дней после кораблекрушения он вложил в бутылку и пустил по воле волн.
О чём думал Жак Паганель, слушая рассказ капитана? Почтенный географ в тысячный раз восстанавливал в уме каждое слово документа. Он вспоминал одно за другим все три свои толкования, оказавшиеся ложными.
Как же была обозначена Мария-Терезия на этих полуистлевших бумагах? Он не мог больше сдерживаться и воскликнул, схватив капитана Гранта за руку:
— Капитан, откройте же, наконец, что вы написали в этом загадочном документе?
Вопрос географа возбудил общее любопытство. Всем хотелось узнать разгадку тайны, мучившей весь экипаж в течение долгих девяти месяцев.
— Помните ли вы точный текст документа? — спросил Паганель у капитана Гранта.
— Конечно, — ответил Гарри Грант. — Дня не прошло, чтобы я не повторял про себя этих слов, в которых заключалась единственная наша надежда на спасание.
— Что же это были за слова? — спросил Гленарван. — Говорите скорее, наше любопытство задето за живое.
— Я готов удовлетворить его, — ответил Гарри Грант. — Но вы знаете, что, желая умножить наши шансы на спасение, я вложил в бутылку документы, написанные на трёх языках. Какой из них вы хотите знать?
— Разве все три документа не были совершенно одинаковы? — вскричал Паганель.
— За исключением одного слова.
— Прочтите нам документ, написанный по-французски. Море пощадило его больше других, и именно этот документ служил основой для всех наших толкований.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу