Н. Старжинский - Хозяин тайги

В это время в лагерь нагрянул Ли-Фу, который, оказывается, давно уже тайно наблюдал за отрядом. Он поймал Фому на месте преступления и пригрозил, что если Фома не будет подробно осведомлять его о намерениях землемера, то он сообщит куда следует о его проделке с консервами и Фому немедленно арестуют. Если же Фома будет выполнять его приказания, то он вознаградит Фому так, как ему и не снилось. Ли-Фу говорил, Что вся эта земля принадлежит каким-то иностранцам, представителем и приказчиком которых является Ли-Фу. Скоро с их помощью все «достойные люди», вроде Фомы, получат Но большому участку в тайге в вечное пользование.

— Погубил, погубил меня, — повторял жалобно Фома: — обещал наградить, а сам отравил, как собаку.

Из дальнейших признаний возчика выяснилось, что он выполнял не все приказания Ли-Фу. Тот требовал, Чтобы Фома, будто нечаянно, уронил теодолит и сломал его, а Фома не решился. Хватило у него смелости только ленту сломать. Да и то страшно испугался, понял, что не сносить ему теперь головы: будешь приказания Ли-Фу выполнять — совсем в подлеца превратишься, а выйдешь у него из повиновения — отомстит, погубит. Чего боялся, то и вышло!..

Фома стал слабеть, захрипел, руки и ноги его свела судорога, взор потускнел. Он снова потерял сознание и через полчаса умер.

Всех охватило гнетущее настроение. Из-за чего погиб человек? Из-за собственной подл Ости, малодушия и жадности.

Умершего завернули в тулуп и вынесли из палатки. Такая беда в лагере! А тут еще пропали Миша, Панкрат и Настя. Кандауров, конечно, догадывался, куда они пошли, и был очень неспокоен за них.

Далеко в тайге кто-то выстрелил два раза подряд. Кандауров взял с собой Петра и пошел с ним на звук выстрела. Километрах р пяти от лагеря они встретились с Мишей и Панкратом, которые, отправив Настю в лагерь, бродили по тайге в надежде выследить Ли-Фу. Кандауров отчитал Мишу за нарушение его приказа, но несколько смягчился, узнав, что если бы не они, то несдобровать бы Гжибе.

По дороге они обменялись новостями. Миша принужден был сознаться, что Он еще недостаточно вдумчива относится к людям: жестокого, коварного человека, не имевшего Ни совести, ни чести, ни родины, он принял за доброжелателя, друга и всем сердцем доверился ему, а? человека, хотя и неуравновешенного, колючего, диковато-го, но справедливого и мужественного, горячо любящего родную страну, он считал врагом.

У Миши было такое чувство, что сегодня кончилась его юность. Он уже не наивный, смешливый, легковерный подросток. Его теперь трудно будет провести. Перемену в Мише заметил и Кандауров. Когда они вернулись в лагерь, практикант несколько рае ловил на себе его теплый, понимающий взгляд.

Землемер правил абрис при свете фонаря. Миша и Алеша вполголоса делились впечатлениями минувшего дня. Потом они умолкли и задумались, глядя, как отсвечивают» угли в железной печке. Было тихо. Только шуршали страницы абриса да ворочался и бормотал во сне Мешков.

— Что с Чалым? — спросил землемер, не поднимая головы.

Через брезентовую стенку слышно было, как с ноги на ногу переминался и беспокойно бил копытом конь.

— Сейчас посмотрю, — сказал Петр. — Владимир Николаевич, — Послышался через минуту его встревоженный голос, — неладное творится в тайге. Выйдите-ка наружу.

Кандауров отложил абрис и вышел из палатки. Миша и Алеша бросились за ним.

— Что бы это могло быть? — спросил Петр, указывая вдаль. — Костер, что ли, в тайге жгут?

Вдали был виден слабо мерцающий огонек. Миша стал поспешно натягивать ватник.

— Кому здесь костры жечь? Гжиба, наверно, или Ли-Фу. Нам нужно идти туда.

— Породи, Миша, не торопись, — остановил его землемер. — По-моему, это вовсе не костер.

И как бы в подтверждение его слов протяжно и как-то горестно заржал Чалый. Землемер вернулся в палатку и вышел оттуда с биноклем.

— Владимир Николаевич, вы думаете… — начал было Миша и прикусил губу.

Кандауров, опустив бинокль, выжидающе посмотрел на практиканта. Миша был очень бледен.

— Все равно нам нужно идти туда, — упрямо повторил ом.

— Идти туда незачем, — сказал землемер, принимаясь уминать табак в трубке. — Бесцельно погибнем, и участок останется неотведенным. Это лесной пожар.

— Мы пойдем туда и попробуем потушить его, — настаивал практикант.

— Не горячись, Миша! Его не потушишь, там самая сушь. Ветер дует в нашу сторону. Есть Только один шанс справиться с огнем… Буди-ка всех. Нельзя терять времени.