Н. Старжинский - Хозяин тайги

Некоторое время они шли молча.

— Когда опустимся в падь и обойдем озеро, вы спрячьтесь, а я пойду посмотреть. Если на заимке горит свет, нам нельзя туда идти, мы вернемся, — предупредила девочка.

— Ну, с пустыми руками возвращаться я не согласен, — проворчал про себя Миша и пощелкал ногтем по стволу дробовика. — Это уж дудки!

Понизив голос, он рассказал Панкрату все, что узнал о Ли-Фу.

— Ничего! Видали таких ловкачей, — прогудел Панкрат. — Только бы нам не упустить его…

«А ведь молодец, — подумал Миша. — Не боится». — Вспомнив о прочитанном сегодня в газетах, принесенных Мешковым, Миша полуобернулся к Панкрату и бросил через плечо:

— А ты знаешь, капиталисты затевают новую мировую войну…

— Против кого же?..

— Ясно против кого… Собрались на международную конференцию в швейцарском городе Локарно… Хотят натравить Германию на нас…

— От них только и жди всякой пакости. Мало, видно, мы их учили. — Панкрат сердито Крякнул. — Подожди, ты куда? — крикнул он и схватил Мишу за руку. — Тебя прижмет. Если видишь, что бурелом, старайся через поваленное дерево перелезть, под него не суйся, а то в лепешку раздавит.

Все небо было усыпано звездами. Крупные и яркие, они спокойно мерцали в вышине. Тихо плыли легкие облака, освещенные луной.

По дороге встречались нагромождения бурелома, путникам приходилось взбираться на поваленные деревья, продираться через кусты.

Луна спряталась за облако, и стало темно.

— Где ты, Настя? — крикнул Миша, хватаясь руками за кусты, чтобы не упасть.

Внезапно земля ушла куда-то вниз. И они покатились, скользя по влажной от инея траве-

— Я здесь, — послышался Настин голос. — Идите сюда.

Оки сползли под откос и оказались в густых зарослях орешника. Через кусты им пришлась продираться, как сквозь тесную толпу. Гибкие прутья хлестали их по лицу, по груди. Здесь было совсем темно.

Шли гуськом, не видя друг друга, ориентируясь по шелесту веток. Наконец выбрались из чащи и облегченно вздохнули. Под ногами Миша почувствовал скользкую опору и, пощупав рукой, понял, что вышли на лед.

Из-за облака выглянула луна, осветив небольшое озеро. Миша сразу узнал его и с живостью обернулся к Панкрату:

— Вот здесь мы убили тигра.

В просторной избе, скупо освещенной керосиновой лампочкой, сидели Гжиба и Ли-Фу.

Гжиба сидел боком к столу, в неудобной, напряженной позе, опираясь одной рукой на колено, другой сжимая дробовик. Он не спускал тяжелого, мрачного взгляда с

Ли-Фу.

— Вот мы и встретились, Василий Иванович, — сказал Гжиба, медленно качнув головой.

— Да, моя очень рад, — ответил Ли-Фу. — Тебе долго моя искал?

— Долго… Ишь, куда запрятался! С собакой-ищейкой не найдешь…

Ли-Фу опустил веки и скосил глаза, в которых блеснул недобрый огонек.

— А тебе шибко хитрый следопыт. И собака не надо. Сам нашел.

— Еще бы не найти! Целую неделю выслеживал… Ну, вот что, Василий Иванович, давай начистоту! — Гжиба с силой ударил ладонью по столу. — Что тебе от этих людей надобно?

Ли-Фу изобразил на лице удивление:

— Какой люди? Моя не понимай.

— Ну-ну, не хитри, Василий Иванович. Видел я, как ты к ним в лагерь ходил. Я ведь давно там караулю, с того дня, как соль пропала. И на той неделе ты у них был. Только в тот раз я упустил тебя. Заприметил тигриные следы в Мерзлой пади, а ты тем временем словно сквозь землю провалился. Ну, а сегодня уж я за тобою по пятам шел до самой до заимки. Вот и окажи, чего ты с ними не поделил. Или в тайге тебе тесно?

— О-о-о, тебе шибко любопытный… — Ли-Фу закачался, как Ванька-встанька, из стороны в сторону. — Хо-хо-хо, — смеялся он, щуря холодные, алые глаза. — Тебе целый неделя недосыпай, недоедай, а это совсем простой дело. Девочка Настя там, моя проведай его.

— Ну-ну… — Гжиба недоверчиво махнул рукой. -

Тогда бы ты ходил к ним, как люди ходят, а то все крадучись, да озираясь, словно волк.

Но Ли-Фу был сегодня в хорошем настроении. Он снова засмеялся.

— Тебе дотошный люди… Все равно сыщик. Ну, моя тебе объясняй. Дочка моя отряда живи, его привыкай там, а землемер увидит Ли-Фу, сердиса, кричи: «Тебе дочка обратно забирай, моя не хочу его у себя держи». Понимай?..

Гжиба сиял руку с колена и глянул на Ли-Фу. Лицо его начало медленно краснеть.

— Ты что же, меня ребенком считаешь? — проговорил он с расстановкой и вдруг гаркнул так, что огонь в лампе взметнулся и зачадил: — А ну брось голову дурить! Не в бирюльки играем.