Андрей Зализняк - Прогулки по Европе [litres]

Автобус оказался шириной с инвалидную коляску – как будто его хорошенько сплюснули с боков, как жестянку. Поехали, и сразу стало ясно, зачем ему стиснули бока: даже и такие два автобуса разъезжаются на здешней улице (которая пошла серпантином прямо от пристани) лишь со скоростью двух расходящихся на краю пропасти ослов.

Проделав путь раз в двадцать длиннее, чем у фуникулера, автобус исполнил свою фуникулерную службу – прибыл на верхнюю станцию. Здесь, на единственном плоском месте длиной метров двести и шириной метров десять-пятнадцать, и оказался весь каприйский туристический бомонд. Вид баснословный: весь Неаполитанский залив под ногами, Везувий в дымке. А в самой середине перешейка между двумя горами, где дорога проходит прямо по острию ножа, открывается вид сразу на два морских горизонта – залив на севере, темно-синий, и открытое море на юге, серебристо-дымчатое, почти сливающееся с небом.

Стали искать какую-нибудь лазейку понеприметнее. И действительно нашли! Лестница вверх шириной в метр между двумя заборами – к счастью, чаще прозрачными, чем глухими. Только табличка «via такая-то» позволяла надеяться, что это не просто тропинка к чьей-то усадьбе. Ни одной живой души. Среди лимонов, апельсинов, пальм и прочего парадиза взбираемся все дальше и дальше вверх. На поворотах сквозь просветы в листве проглядывает городок, лесистая гора напротив, уголки моря. Но вот кончились усадьбы, еще немного вверх сквозь лес – и вдруг открывается голый отрог скалы, откуда видно всё: обе горы острова, городок Капри внизу между ними, море к северу, море к югу. А до вершины нашей горы кажется уже совсем близко; но от нее нас отделяет вертикальная голая серо-коричневая стена. Открытое солнце и ветер. Корабль из Неаполя движется к пристани, оставляя длинный белый след по синему. Игрушечный двухвагонный фуникулерчик всползает вверх по склону.

Спуститься к пристани решили от начала до конца пешком. На одном из поворотов глаз упирается буквально в стену из бесчисленных роскошных лимонов. Срабатывает фотографический рефлекс: «Анюта, – говорю, – посмотри, какие лимоны! Надо бы снять». – «Да, надо бы, – отвечает, – только как ты до них дотянешься! Сквозь решетку даже руку не просунуть!»

На берегу немного зазевались около забегаловки – и вот уже бандитского вида хозяин почти силой усадил нас за столик. И совсем уж грубый просчет и провал исторической памяти: заказали не два кофе, а кофе и чай. А чай в итальянском исполнении для туристов – это такой особый тест на выживаемость. На чем именно он заваривается, доподлинно неизвестно, но только не на воде. Попробовав его в свое время первый раз в кафе около Колизея, я решил, что на помоях после мытья клеток из-под колизейских тигров. Мыли, видимо, с содой. На Капри не ударили в грязь лицом и от Колизея не отстали нимало. Анюта, едва-едва приблизив один раз нос, второй раз понюхать решительно отказалась.

Возвращение в Неаполь – конец каникул. Пора в обратный путь. Поезд Неаполь – Рим, и в 21.10 мне уже предстоит отправиться с Termini обратно в Германию. Но железнодорожные шутки еще не кончились. В 21 час поезд Сиракузы – Мюнхен уже у перрона. Добираемся до моего вагона № 264. У дверей очередь пассажиров. Спокойно становлюсь в конец очереди. Лишь через некоторое время обнаруживаю, что очередь никуда не движется: никакого проводника у двери нет, и дверь наглухо заперта. Просто почти все пассажиры немцы, и им в голову не приходит что-нибудь делать, кроме как спокойно ждать. До отправления остается пять минут, у всех остальных вагонов уже никого нет – все сели. По перрону бежит запыхавшаяся дамочка: «Это вагон 264?» – «Да», – говорят. – «Уф! Повезло! Успела!» – и со счастливой физиономией плюхается в хвосте очереди на свой чемодан. Я говорю Анюте: «Иди вдоль поезда, найди хоть какого-нибудь проводника и объясни ему, что здесь происходит». Она идет и через некоторое время возвращается со словами: «Он сказал: этого не может быть. В вагоне должен быть свой проводник, который садится в Риме. А до Рима этот вагон идет пустым». Я посылаю ее снова: «Тогда иди найди начальника поезда». И вот минуты за две до отправления она приходит с кем-то в форме, кто отпирает дверь. И без всякого проводника и без всякой проверки билетов люди начинают запихиваться в вагон.

А совсем уже в последние секунды бежит еще один опоздавший пассажир, пожилой, пузатый, с выпученными глазами, пот льет градом, вот-вот его хватит инфаркт. Поднять свой чемоданище на ступеньки он уже не может и затравленно водит глазами по сторонам. Спортивного вида немец сжалился над ним и взволок чемодан. И поезд уже пошел. Прощально машу спасительнице Анюте.