Андрей Зализняк - Прогулки по Европе [litres]

В один из дней зашел в Palazzo delle Esposizioni на via Nazionale, на выставку «От неореализма до «Сладкой жизни»». Ретро: конец 40-х – начало 50-х годов. И искусство, и то, как сама Италия поднимается из бедности и разрухи. Сделано хорошо. Моды тех сезонов. Афиши. Стоит мотороллер «Веспа». Множество фотографий, коротенькие фильмики. Знаменитости эпохи нашей молодости – все молодые, лучезарные.

В четверг 21-го моя лекция в Terza Universita di Roma (формально у Раффаэле Симоне, фактически – у Клаудии Ласорсы) о современной русской морфологии с исторической точки зрения. Много народу – человек 45–50. Долго таскали стулья из соседних аудиторий. Люцина Геберт, Валентина Бениньи, Джованна Сьедина; пришел даже Боря Успенский. На сей раз пот прошиб по всем правилам, почти с самого начала лекции, и стресс был первоклассный, так что были и страшноватые моменты, когда мир немножечко плыл; но зато уж язык болтался свободно. Было много вопросов и вообще живо. Подходили студенты, деловито спрашивали, когда я буду у них следующий раз. Симоне, сгусток амбиции и покровительственного превосходства, который сам на лекции не был, после лекции поздравил с успехом. «Откуда, – спрашиваю, – вы можете знать, что успех?» – «Как же не успех, – говорит, – когда, как я вижу, все досидели до конца».

В 4 часа отправился на Termini встречать Анюту. Поезд из Флоренции опоздал всего на каких-нибудь полчаса, и вот уже Анюта на перроне.

Два дня гуляли по городу, обошли излюбленные места. Зашли в Villa Giulia – этрусский музей. Среди прочего – копия надписи на вазе 625–600 гг. до н. э. из Cerveteri (сама ваза в Ватикане, в Museo Gregoriano Etrusco): CI CA CU CE VI VA VU VE ZI ZA ZU ZE HI HA HU HE и т. д., а после складов – полный алфавит. Снова предок грамот Онфима, только теперь уже на две тысячи лет старше!

С двух попыток попали в киноклуб (у метро Ottaviano) на «Последнее метро». Остались довольны, но последнее метро на этом упустили. В поисках такси дошли до piazza del Risorgimento. Там стоянка, и такси действительно появлялись. Но таксисты вели себя совершенно по-московски: соглашались везти только туда, куда им самим хотелось. Пара, которой нужно было на периферию, вступала то в одни, то в другие переговоры, но безуспешно. Нам повезло: наш адрес таксиста устроил.

23-го утром выходим из гостиницы и оказываемся внутри общеитальянской демонстрации против планов Берлускони. Вокзальная площадь заполнена почти вся; оттуда шествие вытекает на via Cavour. Огромное количество знамен, преобладает красный цвет. На вокзале из каждого прибывающего поезда выливается еще одна колонна со знаменами.

Около 12 мы уже в Неаполе. Гостиница «Candy» на via Carrozzieri alla Posta, которую я уже освоил год назад. Вся гостиница – это последний этаж старого-престарого дома. Изнурительная мрачная лестница на четвертый этаж (а по высоте – не меньше чем на седьмой). Встречает какая-то молодая женщина, которой я здесь раньше не видал. Были телефонные переговоры о том, что нужна комната для отца с дочерью; но кто знает, как это поняли хозяева – буквально или фигурально. Идем за новой хозяйкой, и я говорю Анюте, пользуясь тем, что наш с ней язык секретный: «Интересно, какую все-таки комнату нам дадут». На это хозяйка оборачивается и хамоватым южнорусским говорком: «Какую-какую – нормальную! У нас все комнаты нормальные!»

Комнату она таки отводит нам с двуспальной кроватью; ни о каких переговорах по нашему поводу явно ничего не знает. Начинаем все объяснять заново. «Ну ладно, – говорит она, – тогда идите сюда». И приводит нас в огромную угловую комнату на два света, целый зал, где стоят пять кроватей. Как мы узнали позже, это комната для артелей. Но нас вполне устраивает. По одну сторону – стена ограды Санта-Кьяры, высотой этак метров пятнадцать, по другую – внутренний дворик с висящими на ветвях лимонами. Но при этом на улице – холодина, время от времени начинают крутиться снежинки. А в комнате – никаких признаков отопления: юг же! зачем? Так что на улице плюс один и в комнате почти столько же.

Рядом с нашей гостиницей главный почтамт, громадное здание муссолиниевской архитектуры. На нем на высоте пятого-шестого этажа врезано навеки огромнейшими буквами: Anno 1936 XIV ERA FASCISTA.

Нет-нет да ощутимо дохнет чем-то отечественным – более явственно, чем на итальянском севере. Скажем, в лавке посмотрят на тебя лениво и снисходительно и ответят «этого нет» с почти российским удовлетворением. Мы пытались, например, вечером купить хлеба и в двух или трех местах потерпели фиаско: «Нет сдачи!»

В великом неаполитанском музее. Почти все время провели в громадном главном зале, куда перенесены фрески Помпей. Сапфо необыкновенно хороша.