Рольф Бломберг - В поисках анаконды

— Вам просто повезло: одного укуса этой твари достаточно, чтобы убить человека, — сказал нам один офицер, не первый год живший в Амазонас.

Но самое редкое зрелище, касающееся насекомых, мы наблюдали во время первой экспедиции на реке Кагуан: полет термитов. [26] Термиты — насекомые, схожие с тараканами и богомолами. По образу жизни напоминают муравьев. Достигают в длину от 2,5 до 20 миллиметров. Живут гнездами («термитники») высотой до 15 метров. Термиты очень прожорливы, они портят деревянные дома, шпалы, телеграфные столбы. Это было нечто потрясающее. Три дня подряд с раннего утра до полудня над рекой словно повисал густой дым. Миллионы, если не миллиарды, термитов летели вверх по реке. Однажды прошел дождь — после него вся поверхность реки была усеяна прибитыми насекомыми. В другой раз они даже при яркой солнечной погоде сыпались в воду, точно снег.

Позже я узнал причину этого перелета. Крылатые самцы и самки термитов появляются только к началу дождливого периода. Когда в гнезде скапливается избыток взрослых насекомых, они начинают, подобно муравьям, роиться и спариваться либо в воздухе, либо на земле, после того как сбросят крылья.

В том же путешествии мы наблюдали другое явление, связанное с периодом дождей. Разбив лагерь на песчаном берегу, мы заметили как-то вечером крохотную симпатичную черепашку, потом еще и еще одну… целое множество. Сначала мы не могли понять, откуда они взялись. Я прошел с фонариком вокруг лагеря и обнаружил, что малютки выползают из ямок в песке: очевидно, с наступлением дождей они вылупливаются из яиц. Выбравшись из норки, малыши направлялись прямиком к реке.

Вообще я нигде не видел такого количества речных черепах, как на Кагуане. Они попадались здесь целыми косяками, даже затрудняли плавание на лодке. Винт нашего мотора то и дело ломался о панцири черепах.

Поразительно богатство животного мира Амазонас, но одно дело — наблюдать и записывать, совсем другое — запечатлеть его представителей на пленке. Нам приходилось мириться с частыми неудачами. В гуще сумрачных дебрей или под проливным дождем трудно получить первоклассный кадр, и даже при безупречном освещении далеко не всегда удается поймать киноглазом животное. Звери пугливы, они не ждут, картина изменяется мгновенно. И если мы все же смогли за относительно короткий срок заснять столько обитателей джунглей, то дело тут не только в искусстве оператора, но и просто в везении.

После четырех месяцев усердной работы пришло время возвращаться на родину. На этот раз наше возвращение не было позорным отступлением: мы засняли 17 тысяч метров пленки — 17 километров! Вполне достаточно для нашей полнометражной картины.

Было решено, что я поспешу в Боготу, чтобы уладить там различные дела. Остальные прибудут спустя неделю: надо было собрать еще кое-какие экспонаты, уложить снаряжение и сделать, в знак благодарности за гостеприимство, небольшой фильм о пограничной заставе в Пуэрто-Легизамо.

Мы не раз обсуждали, что делать с Лабаном, когда кончится экспедиция. Больше всего нам, конечно, хотелось бы взять его с собой, но это было невозможно. Ревуны очень нежны и чувствительны к перемене климата, — везти Лабана с собой было бы убийством. Приходилось оставлять его в Амазонас.

Проблема чуть не решилась сама собой, причем весьма трагическим образом.

В один из последних дней пребывания экспедиции в Амазонас, когда я уже был в Боготе, мои товарищи разбили лагерь на берегу Путумайо в одном дневном переходе от Пуэрто-Легизамо. Вернувшись под вечер из экскурсии, они обнаружили, что Лабан пропал! Они оставляли его в лагере вместе с Лино, но Лино решил, что Лабан уехал на лодке с остальными…

Целые сутки они разыскивали Лабана, бродили по джунглям и звали его. Но Лабан исчез безвозвратно. «Видно, его сожрал какой-нибудь хищник», — решили опечаленные члены экспедиции.

Свернули лагерь, направились в Пуэрто-Легизамо. Проплыв с десяток километров вниз по Путумайо, они причалили к берегу около индейской хижины. И тут к лодке бросилась маленькая обезьянка…

Лабан!

Но как он попал сюда?!

— Представьте себе, — рассказал им индеец, — отправился это я на днях на лодке половить рыбы и вижу — плывет по реке ствол, а на нем сидит вот эта обезьянка. Ну, я и подобрал ее.

Что же произошло? Вероятно, Лабан, увидев, что его «папы» уплывают на пироге, прыгнул следом за ними в воду. Ему ведь это было не впервой. Но течение оказалось слишком сильным, маленький Лабан не справлялся с ним и спасся на проплывавший мимо ствол. Он проехал на нем десять километров!