Игорь Беркут: Брат-2: Петля анаконды

Он услышал леденящий душу мерзкий хохот. Хохот сопровождался многоголо­сым подвизгиванием и подстаныванием, словно толпа обезумевших весельчаков, обкурившись афганским гашишем, впала в то состояние, когда организм извергает смех непроиз­вольно и бесконтрольно, огромными порциями, будто смех этот - что-то вроде испорченной пищи, терзающей гниением желудок. Президент зажмурился и по десять раз шепотом повторил свои любимые фразы: «I think I'll...» и «maybe...по». Именно эти слова - «А может быть, мне...» и «лучше, наверное, не надо» - были начерта­ны авангардистом Эдом Рушем на фоне мультяшного красно-оранжевого заката на картине, которой №-р 44 украсил Oval Office. Помнится, пресса и арт-дилеры тут же назвали вкус Президента «крайне изысканным», а он выбрал робкие фразы ни в чем не уверенного че­ловека на апельсиновом фоне на самом деле потому, что work of art отражала его собственную глубинную сущность, надежно спрятанную за харизмой и други­ми внешними атрибутами успешности, позволяющими каждый день играть роль first person величайшей из держав, призванной свыше обустраивать Земной шар только по своим правилам.

Смех не стихал. Напротив, он стал громче, раздражая слух своей неумеренностью и совсем уже непристой­ным хрюканьем. Президент щелкнул выключателем, но свет не вспыхнул. Не сработала и «тревожная кноп­ка». « Terrorists !» - съежившись под одеялом, запанико­вал было Президент, но в эту же секунду вспомнил, что и сами terrorists , и борьба с ними придуманы военными аналитиками той самой страны, в которой он и работа­ет президентом. «Террористическую» легенду с тем же удовольствием, что и жареную картошку из фаст-фуда, people хавал как на родине сочинителей легенды, так и на просторах совершенно другого полушария. Легенда о « terrorists » служила лучшим прикрытием истинных интересов сверхдержавы, империи империй, имеющей среди прочих емких названий то, которое больше всех нравилось №-у 44 - короткое и звучное - USA . Он знал от предшественника, №-а 43 - если « USA » произнести на русском, выйдет и вовсе устрашающе, очень похоже на грозное шипение анаконды - «С..ША.., С..ША.., С..ША».

В кромешной тьме, двигаясь на ощупь, Президент пробирался по коридорам White House к северо-запад­ной двери Oval Office - именно оттуда и распростра­нялся безумный смех, выудивший главу государства из теплой постели. Он внутренне напрягся и, словно перед выходом на сцену, растянул ледяные от страха губы в привычной обязательной на людях smile. Дверь резко распахнулась, яркий свет ударил по глазам, и... ни с чем не сравнимый ужас сковал тело Президента и отнял речь. Кошмар, потерявшийся где-то на дне жиз­ни. затаившийся в детстве, вдруг выбрался наружу и заполонил собой все пространство. Клоуны! Клоуны!! Клоуны!!! Они были везде сновали в Розовый сад и обратно через восточную дверь, валялись на ковре с президентской печатью, взгромоздились на знамени­тый стол и, свесив уродливые кривые ножки, строили рожи друг дружке и омерзительно хихикали. Самые маленькие клоуны выглядели тощими карликами - они гроздьями висели на шторах, обрамлявших все три окна Oval Office. А за Resolute desk восседал клоун не­вероятных размеров и раскатисто хохотал басом - и казалось, каждый новый приступ хохота для него ока­жется последним: огромное пузо возьмет да и лопнет от перенапряжения!

Увидев перепуганного Президента, клоуны вдруг разом перестали смеяться и стали перешептываться, продолжая при этом кривляться и паясничать. Вдруг все как один они принялись тыкать в Президента паль­цами и заунывно распевать на разные голоса: «Oh, mr. World President! Oh, mr. War President! You must rescue a Dollar! You must give up bombs! World is nothing! Only War! Only Dollar! Only USA!». («О, мистер Президент Мира! О, мистер Президент Войны! Ты должен спа­сти Доллар! Ты должен бросать бомбы! Мир - ничто! Только Война! Только Доллар! Только США!»). Клоун- толстяк с трудом выбрался из-за стола и неожиданно резво побежал к Президенту, на бегу извлекая из рука­вов и карманов пухлые пачки долларов США. Он под­бросил их вверх прямо над головой Президента - и зеленые долларовые бумажки разного номинала за­вертелись в воздухе. Снижаясь, доллары вдруг стали превращаться в мутные зеленые пузыри, воняющие какой-то болотной гнилью. Шпок - пузырь ляпнулся прямо на президентскую пижаму и, испуская зловон­ный дух, тут же растекся по ткани клейким пятном. Шпок - лопнул еще один доллар-пузырь.