Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

Как и в случае с капитаном Фолджером, островитяне жадно расспрашивали Стэйнза и Пайпона о внешнем мире.

И вдруг обнаружилось одно недоразумение. На «Бритоне» и «Тагусе» день прибытия значился как суббота, 17 сентября. А на календаре Адамса стояло другое число — воскресенье, 18-е.

Ошибка объяснялась просто.

Сегодня каждый школьник знает, что, если двигаться вокруг света с запада на восток, то при пересечении так называемой Линии Перемены Дат (180-го меридиана, противоположного Гринвичу) необходимо как бы «притормозить бег времени» и перевести часы на один день назад. И наоборот: если огибать планету с востока на запад, то сутки прибавляются, и вы будто делаете временной «скачок в будущее».

Иными словами: вылетев, например, из Окланда (Новая Зеландия) в понедельник 25 декабря в час дня по местному времени, спустя восемь с половиной часов вы приземлитесь в Гонолулу (Гавайи), где будет вечер, 22:30… вчерашнего дня, воскресенья 24 декабря! Время в буквальном смысле повернется вспять, и вы сможете еще раз отпраздновать католическое Рождество, теперь уже — в данном случае — по-гавайски.

Отправившись же на самолете назад, из Гонолулу в Окланд, допустим, в субботу 30 декабря в 23:50 вечера, вы прибудете к месту назначения через 9 часов, и там будет 8 утра, только уже следующего… года — понедельника 1 января. Таким образом, весь воскресный день 31 декабря будет, увы, потерян, и Новый Год вам отметить не придется.

И, хоть официально Линия Перемены Дат была зафиксирована лишь в 1884 году, почти столетие спустя после мятежа на «Баунти», капитан Блай, как и его предшественники и коллеги, конечно, знали об этом пространственно-временном парадоксе. Опытные капитаны не забывали вовремя переводить часы.

Когда же случился сбой у питкэрнцев? Неужели ошибка произошла уже на острове, и Адамс вольно или невольно поторопил ход времени?

Сегодня ясно, что в общей сложности «Баунти» пересекала 180-й меридиан по меньшей мере трижды. Один раз под командованием Блая — 20 сентября 1788 года по дороге с запада на восток, на следующий день после открытия Островов Баунти. И два раза — уже под руководством Кристиана: на пути от Тонгатабу до Оно-и-Лау и обратно.

Совершенно очевидно: сдвиг произошел именно тогда, в конце 1789 года. Уже на захваченном судне. В какой-то момент мятежный экипаж, утомленный бесконечными скитаниями туда-сюда, не обратил внимания на очередную смену дат. Кристиан и его спутники, невольно подгоняя время, торопились найти свою обетованную землю, свое будущее. И вышло так, что поселение на Питкэрне с самого начала жило завтрашним днем — буквально [23] Таким образом получается, что на самом деле традиционные, канонические даты ранней истории заселения Питкэрна (например, 23 января 1790 — день сожжения «Баунти», или 20 сентября 1793 — День Резни) следует, строго говоря, считать неверными: все происходило, если можно так выразиться, «вчерашним числом». Впрочем, во избежание путаницы, лучше оставить все так, как увековечено в хрониках и преданиях острова. .

Удивленные ошибкой в календаре, питкэрнцы тут же скорректировали свое летоисчисление. И первым «пострадал» не кто иной, как первенец Флетчера Кристиана — Четверг Октябрь Кристиан. Его быстро переименовали в… Пятницу [24] Еще одна очевидная ошибка, забавное и поспешное недоразумение. Следуя правильной корректировке дат, его надо было бы называть не Пятница, а Среда Октябрь Кристиан! .

Впрочем, ненадолго. Вскоре его по-прежнему все стали называть привычным именем.

Вопрос о времени был решен. Но оставался другой, не мене важный вопрос.

Что будет с последним мятежником? С Джоном Адамсом?

Строго говоря, капитаны «Бритона» и «Тагуса», британские морские офицеры, присягнувшие на верность Короне, должны были немедленно арестовать государственного преступника и в кандалах доставить его в Англию. Но они этого не сделали.

Более того. Разговорившись с капитанами, Адамс вдруг выразил желание вернуться домой, на берега туманного Альбиона. Все женщины, узнав об этом, заплакали и в один голос запричитали, умоляя гостей не брать его с собой и оставить на острове. Но английских офицеров так растрогала картина всеобщего счастья в процветающей колонии, что им и в голову не пришло применять какие-либо санкции. Покидая Питкэрн, моряки «Бритона» и «Тагуса» даже оставили потомкам мятежников кое-что из одежды и инструментов, а также несколько старых журналов и книг — островитянам была нужна бумага.