Иван Муравьёв - Морские истории

Кстати, куплет, вынесенный в эпиграф – это кабестановое шанти. Пелось оно, когда матросы числом от десяти и более крутили лебёдку кабестана, поднимая якорь. Делалось это обычно рано утром, чтобы успеть в море с отливом, и моряки частенько были «в кондиции». Так запевалы, эти бесчеловечные изверги, нарочно придумывали всё более многосложные куплеты. У кого-то заплетался язык, он сбивался, окружающие смеялись. «Лучше уж запнуться здесь, чем на мачте» – думал наблюдавший за процессом молчаливый боцман.

Песнь 5

Экватор

Cape Cod girls ain't got no combs

Haul away, haul away

They brush their hair with codfish bones

And we're bound for Australia

(Cape Cod Girls)

Я хочу рассказать вам об экваторе. Но не о том, что делит Земной шар пополам, не о том, который пересекают торжественно и весело, с купанием новичков в океане. Речь пойдёт о незримом экваторе, разделяющем плаванье на две половины. Как географический его тёзка имеет свои координаты, так и наш, педагогично-шантишный, можно определить с достаточной точностью. Его пересекают в конце третьего дня.

Что в нём такого важного, почему к его наступлению готовятся опытные капитаны-инструкторы? Так получилось, что к концу третьего дня путешествия и психология, и физиология, и физика начинают работать на усталость и разлад.

Если в первый день просыпаешься с безмолвным: «Ура! Я иду в море!», то на второй день это больше похоже на «Да, я плыву по морю», а на третий: «Что-то как-то долго это тянется…»… Живой интерес первых дней угас, а если на его месте ничего не возникло, наступает скука.

Качка, теснота, а в непогоду – еще и сырость. У невезучих – морская болезнь. Ко всему этому надо привыкать, чем и занимается изо всех сил наш организм. За три дня наступает адаптация, но резерв внутренних сил уже потрачен, срываешься легче обычного.

Твои соседи по лодочке, при всём изначальном дружелюбии, начинают досаждать. Кто-то громко храпит, кто-то рассказывает одни и те же анекдоты (и первым смеётся над ними!). Плюс, кто-нибудь что-нибудь непременно разольёт на камбузе или недокрутит гальюнный клапан. Они не нарочно, они случайно, но тебе от этого не легче.

Вот и представьте себе усталых, дезадаптированных людей, которым просто некуда друг от друга деться. Чем это может закончиться? Да практически чем угодно! Команда может ополчиться на шкипера, обвинить его во всех грехах и отказаться от чартера (что и проделали сердитые дамы из предыдущих шанти). Они могут выбрать «козла отпущения» из своих, или разбиться на враждующие партии… Депрессия и пьяный загул – еще не самые плохие варианты, но тут уж насколько хватит у команды адекватности.

Однажды, как раз в середине третьего дня, мы с Семейством и Друзьями прибыли на Порос. Прибыли, надо сказать, вовремя: свежая еда и напитки подходили к концу, и Младшие Дети, тогда еще совсем малявки, начинали канючить. Оказавшись на твёрдой земле, вся команда брызнула в стороны, благо Порос – остров большой, и интересных мест там достаточно. Целый день до вечера мы бродили, иногда пересекаясь, рассказывая о виденных красотах. Только после заката, мелкими групками, вернулись на лодку, нагулявшиеся и спокойные. Впрочем, кое-кому впечатлений не хватило, и они развернули карнавал на всю прибрежную часть города. Об этом я тоже расскажу, когда придёт час.

Во время моего индусского анабазиса нам повезло меньше. Мы зашли в гавань Эпидавроса на закате. Все места у единственного пирса были заняты пришедшей регатой. Яхты, небольшие полугоночники, стояли тесно, в два ряда. Третьим рядом наш пятидесятифутовый бегемот швартовать не хотел никто. Увы, пускать или не пускать к себе – их право. Пришлось, безрезультатно покрутившись по бухте, вставать на якорь в отдалении. Садилось солнце, мерная зыбь качала нашу «Баварию». Индусы смотрели на меня нелюдимо и хмуро. «Кто на тузике в город ужинать?» – спросил я. Вызвались двое. Остальные, поглядев на зыбь и оценив расстояние до берега, сердито отказались. Мы втроём забрались в тузик, догребли до города, поужинали вкусной морской дичью и, даже почти не промокнув, с сувенирами вернулись назад. Когда мы, пахнущие оливковым маслом и специями, поднялись на борт, нас встретили кровожадные взгляды остальной команды. С видом мучеников они ели – китайские быстрорастворимые макароны! «Игорь!» – сказал я шкиперу – «Завтра, кровь из носа, надо пристать! И сделать днёвку у причала». «Вань, я согласен!» – шёпотом ответил тот – «У них такие взгляды… кровожадные!»