Иван Муравьёв - Морские истории

Явление это хорошо известно с давних пор и описано классиками:

«Они тоже начали с невинной прогулки за город, но мысль о водке возникла у них, едва только машина сделала первые полкилометра. По-видимому, арбатовцы не представляли себе, как это можно пользоваться автомобилем в трезвом виде, и считали авто-телегу Козлевича гнездом разврата, где обязательно нужно вести себя разухабисто, издавать непотребные крики и вообще прожигать жизнь».

Не всякий шкипер обладает достаточной харизмой, чтобы мирно и необидно положить конец безобразию. Гораздо проще решить, что гг. Пассажиры и Команда – люди взрослые, ответственные, и пустить всё на самотёк, не гнушаясь и самому пропустить рюмашечку-другую. Последствия бывают самые разнообразные.

В один ясный вечер во время моей индусской эпопеи мы сумели-таки притиснуться к причалу в Эпидавросе. Сорокафутовому «Моргану», шедшему следом за нами, у причала не осталось места и, после учтивого запроса шкипера, он пришвартовался к нашему борту, вторым рядом. Еще тогда мы удивились, что шкипер «Моргана» управляется со штурвалом и концами сам, один и без помощи команды. Наши безмолвные вопросы разрешились сами собой, когда сразу после швартовки из его салона показались шесть сердитых дамочек с рюкзаками. Ни говоря ни слова, они продефилировали по нашей яхте на берег, голоснули такси и умчались в сумерки. «Вот как бывает!» – вздохнул шкипер сорокафутовика – «Прервали чартер на полдороге, потребовали вернуть деньги – и адью!» Тут его взгляд упал на моих индусов, возвращавшихся с краткой экскурсии по городу: «Эти хоть не буянят? Довольны?» Я кивнул и двинул на борт принимать самих экскурсантов и их характерно позвякивающие покупки: причал был неудобно низок. Стихийно образовалось застолье, в котором принял участие горюющий шкипер-без-команды и, к своему стыду – покорный ваш слуга. В результате на следующее утро полкоманды имело бледный вид, а у нашего соседа двинулся в почке камень и мы, не доверяя местным скорым, посадили беднягу на такси до больницы. Сложилась грустная ситуация: к нашему борту пришвартована яхта без шкипера и команды. Мы не можем выйти, не передвинув её, и в то же время двигать и всходить на борт без шкипера запрещено законом. Я метнулся в портовую полицию, но нашёл только запертую дверь: по греческой традиции утренний кофе вполне мог затянуться до обеда. Рыбаки тоже не спешили нам помочь. «Будем вытаскивать!» – решил шкипер.

План выхода казался несложным. Мы перетянули швартовые концы сорокафутовика на берег, в обход нашей яхты. Теперь трое из нас должны остаться на берегу и, когда наша «Бавария» отойдёт от причала, подтянуть на освободившееся место «Морган». Нужно было работать споро и слаженно: в пяти метрах с подветра из воды недружелюбно торчали камни, и отпущенный на волю сорокафутовик вполне мог на них оказаться. Поэтому на берег сошли трое самых сильных и быстрых: Шрини, Рави и я как старший береговой команды.

Пока мы готовились, отжимной ветер всё крепчал и к самому нашему отходу уже вовсю гудел и посвистывал в вантах. Мы заняли позицию возле швартовых. «Внимание, хлопцы! Отваливаю!» – закричал наш шкипер и дал газ. «Бавария» двинулась, почему-то таща за собой Рави. «Ёшкин кот!» – завопил шкипер – «Канат зацепило!». Рави бесстрашно прыгнул на борт, в три секунды распутал конец, но обратно прыгнуть не смог – корма была уже далеко от причала. В это время Шрини, напрягая все силы, отталкивал от пирса нос. Нос он оттолкнул, но потерял равновесие, замахал руками, прыгнул – и, ухватившись за леера, повис на носу нашей «Баварии», уходящей от причала в море. На берегу остался один я, держащийся за длинный швартов. На другом конце швартова, разогнавшись под ветром, дрейфовал на камни сорокафутовик.

Вы никогда не пробовали тащить против сильного ветра семитонную яхту? Я попробовал, ничего интересного. Когда я, наконец, дотянул её к причалу, сил не оставалось совершенно ни на что. Мне радостно махали с яхты индусы, показывали большой палец рыбаки (тоже мне, зрители…), а у меня лишь с третьего раза получилось улыбнуться.

Вы думаете, это всё? Как бы не так! Едва мы вышли в море, все окончательно разомлели от качки и сладко кейфовали до самого Пороса. В результате на швартовку в Поросе мы встали со второй попытки, и всё равно мне пришлось тянуть, в этот раз уже нашу, пятидесятифутовую, яхту. С той поры я сторонник умеренности на борту, а всем желающим погудеть рассказываю эту историю.