Иван Муравьёв - Морские истории

Разница в установках намечается уже на первый день плаванья, и дальше только растёт. Там, где для пассажира «Ну вот, пасмурно!», для команды – долгожданный повод гордо надеть непромокайку. Пассажир уходит с палубы, спасаясь от ветра – команда радуется и ставит паруса. Для пассажира качка – это страдание и драмамин, команда же отважно сидит в кокпите под брызгами и уписывает за обе щёки макароны по-флотски, приправленные для желающих тем же драмамином. Дельфины, рассветы, закаты, тайные бухты и красивые острова достаются в равной пропорции и тем, и другим.

Достаточно много моих знакомых приходят без точно заявленной роли. Обычно это: «Давай, посмотрим, может, и втянусь». Это само по себе хорошее начало, признание возможности. Потом они из любопытства и желания попробовать встают на пару минут к штурвалу. На второй день помогают швартоваться в узком аппендиксе марины, где любая пара рук придётся к месту. А на следующее утро они появляются в кокпите уже в перчатках, и ты понимаешь – вот оно, начало превращения. Теперь главное – не взвалить слишком много сразу, не спугнуть зарождающееся чувство любви к морю. Сумевшему это сделать шкиперу достаётся величайшая награда, когда кто-нибудь из команды спрашивает: «Ты не очень долго стоишь на штурвале? Может, тебя сменить?»

Конечно, можно! Сразу же организуются вахты, сначала обычно не жёсткие по времени. Иногда просто договариваемся, кто следующие три часа будет её стоять. Для идущих с нами не в первый раз вахты расписываются заранее, и некоторые дети очень стремятся в них попасть, чтобы по звону рынды (ну, или по звуку будильника, если рынды нет), сурово стиснув зубы, идти надевать непром и спасик.

Дальше – больше. Глотнув воздуха свободы, почувствовав уверенность в своих силах, команда хочет только своих вахт, без мелочной опеки шкипера. Так образовались Детская вахта на Карибах 2014-го, Вахта Клоунов на Чесапике в тринадцатом. Сами планируют и держат курс, сами ставят и настраивают паруса. Шкипера, по привычке выбегающего в кокпит при каждом изменении вокруг, ласковым словом отправляют обратно: «Шкип, ты поздно заснул, рано проснулся. Ты устал и ОЧЕНЬ ХОЧЕШЬ СПАТЬ!» Делать нечего, приходится идти в салон, и хотя твоя шкиперская душонка протестует и дрожит при мысли, каких делов могут наворотить – эти – в кокпите, ты говоришь ей: «Цыц! Так надо!». Если шкипер действительно смог уснуть – его тоже можно поздравить. Он научился доверять своим.

Впрочем, я забежал немного вперёд, потому что и ночные вахты, и совместные швартовки нам только грезятся в будущем. Пока у нас есть разношерстный люд, которому еще предстоит стать командой. Об этом – наши следующие шанти. Песнь 3

За ветер удачи!

Our anchor's aweigh and our sails are all set

Bold Riley, oh, boom-a-lay

The folks we are leaving, we'll never forget

Bold Riley, oh, gone away

(Bold Riley)

Те, кто планируют отпуск с путешествием в наше время, обычно делают так: намечают на карте интересные места, прикидывают время на посещение каждого, а потом соединяют их ниточками дороги. Получается очень ясная схема: есть Путь, в конце которого ждут Места, Где Приключения. Путь может быть и скучным, и трудным, это неважно. Важно, что вознаграждение ждёт в конце. Детки эту логику не всегда разделяют, и обычно после первых трёх-четырёх часов дороги начинают ныть и проситься на волю.

Люди, знающие тайны дорог, поступают чуть по-другому: они ведут маршрут так, чтобы в пути ожидало и встречалось что-нибудь интересное, удивительное. Мы, например, однажды посреди долгого, на двенадцать часов, автопробега решили свернуть и поехать не по магистрали, а по горной дороге, по хребту. Конечно же, маршрут удлинился часа на два, но это было неважно. Таинственный горный серпантин в тумане, огромные тисы, узенький, в одну полосу, мост над пропастью, над гулко шумящей водой – дети до сих пор вспоминают тот день.

И вот, представьте себе яхту, которая хоть и движется по маршруту, но не образует отдельного мирка. Чтобы коснуться воды (или чтобы она тебя коснулась, как повезёт) не обязательно останавливаться. Обзор во все стороны – обычное дело, горизонт и небо – твои рабочие инструменты. Волны, ветер, запахи, звуки – всё это, ничем не задерживаясь, настигает, завораживает. Под парусом твой путь – это ты. Так говорили когда-то древние мудрые китайцы, рисуя иероглиф «Дао», сам похожий на тропу вокруг дома.

Естественно, в такой дороге меняется сам смысл приключений. Они больше не ждут тебя где-то за горизонтом, нет – они сопутствуют тебе, случаются вокруг. Из них состоит путь.