Иван Муравьёв - Морские истории

Вот мы на перегоне со сдохшим движком, идём в галфвинд, ловя парусами несильный ветер. Море спокойно, до самого горизонта – ни души. Вдруг – вокруг нас поверхность воды словно взрывается от десятков прыгающих тел, в глазах рябит от брызг и веретенообразных силуэтов. Дельфины! Они окружают нашу лодку, для них она неопасна и не раздражает шумом двигателя. То один, то другой поворачивается боком, глядя на нас из-под воды любопытным глазом. Наши малыши приходят в восторг: «Дельфины, дельфины!» – кричат они голосами, переходящими в ультразвук. И дельфины слышат их! Прыгают перед носом яхты, вертятся в воздухе. Пищат в ответ: мне слышится: «Человечки, человечки!» Из салона появляется усталый Судовладелец: в руке торцевой ключ, лицо в полосах масла. Узнав причину шума, расплывается в улыбке, машет рукой непонятно кому (мне показалось, дельфинам) и с новыми силами уходит вниз, чинить двигатель дальше.

Вот ночной переход Глифада – Монемвассия, время за полночь. Дует ровный ветер, мы идём под всеми парусами. Дизель заглушили, чтобы не тревожить спящих. Слышен только гул ветра, да плеск волн за кормой. В густой ночной тьме нам светит звёздное небо, по носу – слабые отблески ходовых огней, и россыпи огоньков на горизонте. Когда над скалами острова Идра поднялась луна и позолотила по борту дорожку, из салона, шлёпая босыми ногами, выбралась Юная Матроська. Огляделась вокруг, уставилась на луну, прошептала зачарованно: «Как тут красиво!» Свернулась на сидушке в кокпите калачиком и не хотела уходить, пока совсем не продрогла.

Во всяком путешествии, а в морском особенно, приключения не только случаются вокруг. Нет, они активно, хотя и не всегда осознанно, создаются командой. Каждый малюсенький огрех, каждое упущение может привести к весьма суровому стечению обстоятельств. И если из них удаётся выйти невредимыми, они тоже потом называются приключениями. Рассказывать о таких интересно, а вот вспоминать – стыдно.

В Аннаполис мы пришли в субботу вечером и, естественно, все швартовки на бочках в гавани были уже заняты. Свободное место было только одно, в центральной марине, и мне следовало бы подумать, а почему, собственно говоря, на него никто не позарился. Но я уже обещал команде отдых в настоящем городе, поэтому решил заходить и швартоваться. Это, заметим, была моя вторая самостоятельная швартовка в жизни. И понеслось! Движение в бухте по интенсивности сравнимо разве что с Голландией: всё, от каяков до двухмачтовых шхун и от скоростных катеров до туристских лайб, мельтешит во всех направлениях со всеми возможными скоростями, только крути головой! Зайдя в узкую кишку марины, обнаружил, что боковой ветер очень силён, места для разворота в канале явно недостаточно, а в глухом аппендиксе канала рядом с предназначенным нам доком растопырился на кильблоках моторный катамаран, винтами в проход. Места для манёвра нет совсем. Полный назад! Дизель воет, нас в облаке выхлопа продолжает тащить ветром мимо дока, мимо обалдевшего служителя марины с причальным концом в руках – прямо на хищно блестящие винты катамарана! Мой Первый Помощник срывается с места, одним прыжком приземляется на нос и изо всех сил, пружиня, отталкивается от борта катамарана, который мы уже почти «поцеловали». Я газую, компенсирую уваливание под ветер, Первый Помощник героически, по сантиметру, отпихивает нашу яхту всё дальше, дальше, к самому доку, где уже отошедший от ступора служитель бросает мне конец. Мы причаливаем. Через час, в ресторанчике, меня настигнет свирепый отходняк и я засну со стаканом в руке над тарелкой с крабами.

С хлопаньем полощется на ветру парус, яхта кренится на борт – порвался рифовый конец. Захлебнувшись, смолкает дизель – забился фильтр топливной системы. Тренькнув, стопорится лебёдка – что ж, металл подшипников тоже устаёт. Но кроме всяких неизбежных на море опасностей есть и другие, целиком зависящие от нас, мореплавателей. О некоторых из них речь пойдёт ниже.

Песнь 4

And it's all for me grog

What shall we do with a drunken sailor?

What shall we do with a drunken sailor?

What shall we do with a drunken sailor?

Early in the morning?

Way-hay, up she rises

Way-hay, up she rises

Way-hay, up she rises

Early in the morning

(Drunken Sailor)

Бог знает, откуда оно пошло: из мексиканских сериалов, фильмов о Джеймсе Бонде или еще из старых открыток с ерами и ятями, но слово «яхта» у нас занимает почётное место рядом со словами «вилла» и «личный самолёт», символизируя баснословную роскошь. Где-то в ряду тех же символов находятся вечеринки с шампанским, тройками, цыганами и прочими атрибутами кутежа. Вполне естественно, что многие, попав на яхту, изо всех сил стремятся этому образу соответствовать, в меру своей фантазии. Мои индусы, например, при любой возможности закупались самым дешёвым вискарём, который только могли найти. По вечерам добыча употреблялась в устрашающих количествах и с минимальной закуской.