Фернан Пинто - Странствия

О том, что Антонио де Фариа сделал в Лайло, где он принял запасы перед походом на Кожу Асена

Когда на следующий день утром мы стали на якорь в порту Лайло, Киай Панжан, коего Антонио де Фариа взял себе в спутники и который, как я уже говорил, по национальности был китаец, имел в этом краю много родственников, был хорошо известен и всеми любим, — попросил мандарина, бывшего в этом место начальником, чтобы нам за наши деньги отпустили все, в чем мы нуждались. Мандарин на это согласился, с одной стороны, из опасения, что мы можем нанести ему какой-нибудь ущерб, с другой же, потому что поручил за это от Антонио де Фарии взятку в тысячу крузадо, чем остался весьма доволен.

Кое-кто из наших высадились поэтому на берег и с возможной поспешностью стали закупать все, в чем они нуждались, как-то: селитру и серу для пороха, свинец, ядра, провизию, канаты, масло, смолу, паклю, лес, доски, оружие, копья, заостренные палки, реи для прямых и треугольных парусов, щиты, стеньги, кремневую гальку, блоки, фалы, якоря. Они набрали пресной воды и снаряжения, ибо, хотя в местечке было от силы триста или четыреста душ, всякого добра в нем было столько, как в самом порту, так и в окрестных селениях, что, верно скажу, как ни расписывай эти запасы, равно никогда их не преувеличишь. Ибо китайская земля тем превосходит все другие, что во всем, что человек может пожелать, она обильнее, чем все другие страны, вместе взятые. А так как Антонио де Фариа на деньги не скупился, тратил, не считая, и платил за все эти товары, сколько спрашивали, то добро это прибывало к нему целыми горами. Так что через тринадцать дней он уже вышел из порта с двумя новыми, очень большими и высокобортными джонками, которые он купил, продав свои небольшие, и с двумя гребными лантеа, только что спущенными со стапеля, пополнив свои экипажи ста шестьюдесятью моряками, как гребцами, так и палубной командой.

Запасшись, таким образом, всем необходимым и подняв реи до места, чтобы с них мгновенно можно было отдать паруса, а якоря поставив панер, устроили смотр всем командам судов, и оказалось их пятьсот человек, как солдат, так и матросов, в том числе девяносто пять португальцев — все люди молодые и решительные, готовые пойти на всякое выгодное дело. Прочие же, и мосо наши, и матросы, и люди с того берега, которых нанял Киай Панжан, тоже были в боевых делах испытаны, поскольку были корсарами и занимались этим делом уже пять лет. На кораблях наших было сто шестьдесят мушкетов и сорок бронзовых пушек, в том числе двенадцать фальконетов и две мортиры, одно мелкое орудие и пять пушек, стрелявших каменными ядрами, а остальные — трехфунтовики и два пса (нечто вроде среднего недальнобойного орудия); далее, шестьдесят кинталов пороха, пятьдесят четыре для пушек и шесть для мушкетов, не считая того, который уже был выдан на руки стрелкам, и девятьсот горшков — четыреста с порохом, а остальные с негашеной известью в порошке, как это принято у китайцев, и много каменных ядер, и стрел, и копий, и зажигательных бомб, которые нам делал один левантинец за плату, и четыре тысячи копий с железными наконечниками, которые мечут при абордаже, и шесть лодок камней, ибо с их помощью может принимать участие в бою любой член экипажа, и двенадцать абордажных крюков со своими баграми, соединенными с железными весьма длинными цепями, а также многие хитроумные штуки по пиротехнической части, придуманные для нас китайцами, весьма падкими до денег, которые мы платили им за эти изобретения в большом количестве.

Со всем этим мы покинули Лайло, украсив себя множеством флагов, покрыв марсы шелковыми тентами, а джонки и лорчи украсив двумя рядами флагов по борту. На корме и на носу было возведено по два помоста один над другим, чтобы поставить на них солдат, когда в этом представится нужда.

И было угодно господу нашему, чтобы через четыре дня мы прибыли на то место, где Кожа Асен захватил португальскую джонку. И пока совсем не стемнело, Антонио де Фариа приказал наблюдать за рекой, где, по его сведениям, пират должен был находиться.

Лазутчики подвели к кораблю рыбачью лодку, в которой захватили шесть человек туземцев, сообщивших, что пират стоит в двух легуа отсюда на реке под названием Тинлау, чиня джонку, отобранную у португальцев, чтобы потом на ней вместе с двумя другими, которые у него остались, отплыть в Сиам, откуда он был родом, и что уйти он собирается через десять дней. Получив эти сведения, Антонио де Фариа решил, посоветовавшись с другими, которых он для этого нарочно вызвал, что все же лучше будет убедиться в положении вещей воочию, ибо в столь ответственном деле вслепую поступать не следует, а действовать надо, лишь тщательно все взвесив и изучив, а потом уже, лично со всем ознакомившись, поступать так, как всем покажется наиболее разумным.