Игорь Фесуненко - Бразилия и бразильцы

Стрелки часов смыкаются на двенадцати. Взлетают ракеты. Со стороны форта, находящегося на южной оконечности пляжа, взмывают к небу лучи прожекторов. Хлопают пробки шампанского на веранде «Сорренто» — фешенебельного ресторанчика, расположившегося на северном конце Копакабаны. Наступает самая экзотическая часть обряда. Все громче бьют барабаны. Хриплые голоса затягивают обращенную к Йеманже песню-стон, вырвавшуюся из сердца, песню-крик о пощаде и помощи, песню-проклятие и мольбу.

Подобрав подолы длинных одеяний, негритянки бредут, запрокинув головы к небу, навстречу волне, выползающей с глухим шелестом из мрака на берег. В воду летят подарки. Бросают кто что может: бутылку дешевого вина или цветок, самодельные бусы или конфеты. Блестят мокрые лица: горькая вода океана смешалась с соленой влагой слез. Изуродованные вечной работой руки воздеты к небесам в порыве отчаяния и гнева.

Волны набегают на берег. И все макумбейрос жадно вглядываются в черную воду Атлантики: если богиня приняла подарок, значит, желание, задуманное в новогоднюю ночь, исполнится. Если Йеманжа отвергла его, не жди ничего хорошего от Нового года.

А потом приходит рассвет. Из-за океана встает солнце. Оно заливает зноем песок с отвергнутыми капризной богиней дарами: вымокшими цветами, разорванными коробками из-под конфет, разбитыми бутылками. Догорают свечки. Молча сидят вокруг них макумбейрос, ожидая, когда погаснут усталые огоньки.

Между ними пробираются босые дамы в вечерних туалетах. Возвращаясь с праздничных балов, они тоже несут свою дань Йеманже: кто — розу, а кто — перстень с руки, в зависимости от степени опьянения.

На плацу форта горнист играет побудку. Усталый гарсон собирает грязную посуду на веранде «Сорренто». Равнодушный к земным страстям Христос не ревнует свою паству к Йеманже. Раскинув руки на своей горе Корковадо, безразлично обратил он слепые бетонные глазницы к распростертому у его ног усталому городу, забывшемуся недолгим тревожным сном.

В последние годы в жизни Рио происходят сложные процессы, меняющие его облик и ломающие установившийся веками уклад жизни. С одной стороны, город благоустраивается и хорошеет. Вырастают изящные и легкие небоскребы, появляются новые виадуки и автострады. В горных хребтах, разделяющих город на изолированные районы, прокладываются туннели. Началось сооружение первой линии метрополитена. Расширился и благоустроился пляж Копакабаны.

Но параллельно с этим развивается обратный процесс, получивший даже специальный, довольно точный термин: «запустение». Первые десять лет после потери своего столичного статуса Рио пытался сопротивляться запустению, однако в 1970 году ему был нанесен смертельный удар: правительство приняло решение об окончательном переводе в новую столицу всех правительственных учреждений и дипломатического корпуса. С тех пор городские власти находятся на распутье. В качестве одного из лекарств, способных омолодить Рио, было решено объединить этот город с раскинувшимся вокруг него штатом Рио-де-Жанейро, который хотя и носил то же имя, что Рио, но не имел к городу никакого отношения и располагал собственной столицей — Нитероем. По мысли сторонников этого проекта, укрепление связей с ближайшими районами страны поможет колоссу на глиняных ногах обрести экономическую стабильность.

Другой путь спасения Рио городские власти видят в превращении его в главный туристский центр Латинской Америки. С этой целью правительство всячески стимулирует строительство отелей и стремится привлечь в индустрию туризма иностранный капитал, обещая вкладчикам сказочные прибыли и щедрые льготы.

В недалеком будущем одной из главных достопримечательностей города станет его новый центр «Рио 2000 года», проект которого разработан знаменитыми строителями теперешней столицы Бразилии — Лусио Коста и Оскаром Нимейером. Проект уже утвержден, работы начались, и через несколько лет к югу от Копакабаны на равнине, протянувшейся вдоль двадцатикилометрового океанского пляжа «Барра-да-Тижука», взметнутся к небу окруженные парками и озерами 110-метровые 39-этажные круглые жилые башни, административные небоскребы и два гигантских торговых центра, способных в сутки обслужить один миллион покупателей. Бразильская печать называет этот проект крупнейшим и самым смелым урбанистическим предприятием современности. Он поражает сегодня воображение так же сильно, как полтора десятилетия назад восхищал и удивлял своей смелостью «план-пилот» нынешней столицы страны, которую Оскар Нимейер и Лусио Коста строили для «людей прекрасных и счастливых», но которая превратилась, как признал Нимейер, в «обычный капиталистический город со всеми его пороками и несправедливостями». Не эта ли судьба ожидает и «Рио 2000 года»?