Марлис Штайнер - Гитлер

Однако в тот момент Гитлер не хотел бомбардировок мирного населения Англии, так как надеялся, что между народов и правительством произойдет раскол. В то же время он понимал, что организовать блокаду Британии с имеющимися у Германии военно-морскими силами, что настойчиво предлагал Дениц, невозможно. Оставалась воздушная война, а в перспективе – вторжение. Впрочем, и в этом отношении он не испытывал уверенности, видя как минимум три возможных нежелательных следствия: распад империи, чего он не желал; бегство правительство в Канаду с целью продолжения войны; провал вторжения. Чуть позже Генштаб предостерег его от нападения на слабо защищенные базы, поскольку это могло вызвать нежелательный для рейха взрыв отчаяния; в Генштабе полагали, что врага можно поставить на колени другими способами.

«Английская битва» началась скорее скромно – Гитлер все еще делал ставку на влияние пацифистских кругов. За всеми его колебаниями позволяет проследить дневник Геббельса. 9 июля «фюрер по-прежнему испытывает положительные чувства к Англии. Он не готов к решающему удару». 17-го «герцог Виндзорский отказался от нового назначения [на пост губернатора Багамских островов]. Он дал нам понять, что если бы он был королем, то немедленно заключил бы мир…».

Но Гитлер накануне все-таки распорядился готовить вторжение (операция получила название «Морской лев»). 19-го он произнес речь в рейхстаге. Между тем участились атаки на британские конвои. 22-го лорд Галифакс отверг «авансы», содержавшиеся в речи Гитлера. 26-го Геббельс записал: «Фюрер все еще не хочет нападать на Англию, это чувствуется по всему, что он делает. Вначале он хочет встретиться с румынами, болгарами и словаками и удалиться в Оберзальцберг. Партийный съезд отменен. Решение о масштабном наступлении на Англию принять трудно». 31-го Редер доложил, что подготовка к вторжению не может быть закончена раньше 15 сентября. Тогда Гитлер назначил высадку войск на это число – при условии, что будет достигнуто преимущество в воздушных боях. Однако 1 августа Йодлю стало известно, что Геринг все еще не начал войну в воздухе, поскольку три военно-воздушные армии рейха никак не могли прийти к согласию между собой. Первая базировалась в Голландии, Бельгии и на севере Франции, командовал ею Кессельринг; вторая, под командованием маршала Шперрля, располагалась на территории от Бретани и Котантена до долины Луары и Лотарингии; третья, которой командовал генерал Штумпф, – в Норвегии и Дании. Геринг находился в своей резиденции «Каринхалль». К 1 августа, пишет Геббельс, «фюрер не видел иного выхода, кроме войны. Все у нас в странном волнении». 2-го Гитлер «упустил возможность». Тем не менее накануне он подписал директиву за номером 17, предписывающую 5 августа начать масштабные боевые операции по уничтожению английской авиации; затем последовала директива Геринга под кодовым названием «Адлер» («Орел») с приказом Люфтваффе обеспечить себе превосходство в воздухе и вывести из строя королевский военный флот.

5 августа Гитлер вернулся в Берлин; по мнению Геббельса, наступление потихоньку началось. 7-го он отмечал, что высадка все еще не планируется, поэтому начинать наступательную кампанию не имеет смысла. Плохая погода помешала начать массированную атаку до 13 августа. Когда она все-таки была объявлена, пришлось в определенном смысле импровизировать как в отношении стратегии, так и в отношении тактики, потому что противник успел тщательно подготовиться к обороне. 18-го Геббельс признал, что война против Англии – не шуточки; 23-го он добавил, что решающим фактором становится погода. 31-го: «Надеемся, что нам удастся избежать второй военной зимы». 4 сентября: «Сумеем ли мы победить Англию только силами военно-воздушного флота?» На следующий день: «Если война продлится до зимы, в нее наверняка вступят и США. Рузвельт – лакей евреев».

6 сентября, отдохнув после бесконечной речи во Дворце спорта по случаю начала кампании по зимней помощи, Гитлер отдал приказ со следующего дня начинать массированные бомбардировки Лондона. Эти террористические операции, которых он до сих пор старался избегать, должны были послужить ответом на английские атаки на Берлин. Действительно, на протяжении некоторого времени немецкая столица стала целью вражеских рейдов, которые действовали на нервы населению и особенно нацистским главарям, хотя англичане не бомбили живые кварталы. Бомбардировка английских городов вошла в историю под названием «блиц» («молния»). Доклады летчиков приводили Геббельса в превосходное настроение: «Город превращен в ад». В ответ на упреки в бесчеловечности немцы голосом своего министра пропаганды отвечали издевкой, в частности называя лорда Уильяма Джойса «лордом Гав-Гав». 11 сентября Геббельс, от которого фюрер требовал прогноза по поводу возможной капитуляции Англии, выражал абсолютный оптимизм. Тем не менее Гитлер продолжал испытывать сомнения, несмотря на оценки военных советников. После того как английские летчики сбросили бомбы на Бранденбургские ворота, здание рейхстага и Академию изящных искусств, немецкая авиация получила приказ бомбить Букингемский дворец и деловой район Лондона, в котором располагались министерства: «Мы не варвары, но сейчас идет смертельная схватка двух великих держав». Отчасти это была правда, однако речь шла не только о войне двух государств, но и о битве двух режимов, исповедующих диаметрально противоположные ценности. Несмотря ни на что, Геббельс продолжал настаивать, что войну развязали союзники. Все это время бомбардировки не стихали ни на день. Наиболее ярыми сторонниками атак на гражданское население оставались члены «английского комитета» в министерстве иностранных дел: если Германия нанесет как можно больше урона самым незащищенным слоям общества, они окажут давление на лейбористов, а те в свою очередь вынудят правительство прекратить войну. Следовало также уничтожить радиостанции и разрушить Флит-стрит (квартал, в котором располагались редакции газет), ибо «без газет в Англии больше не будет никакой политики».