Василий Лягоскин - Далеко от Земли. Часть первая - Ученик Древних

Сам Чернов такому отношению к себе был только рад; слишком сильно от генерала несло презрением к выскочке из ниоткуда, офицеру, не имевшему длинной вереницы предков-военных, и теперь не стремившемуся соответствовать своим внешним видом высокому званию. Впрочем, генерал Юрий Николаевич Смирнов дураком не был; незаурядные способности подчиненного признавал, и вовсю использовал. И не раз уже перехватывал у полковника бразды правления очередной ИГРОЙ, когда самому Чернову уже было совсем неинтересно, и когда начинающийся звездопад очередных званий, орденов и других вкусных «плюшек» обрушивался на победителей.

Сейчас в отделе была одна ИГРА; одна, но какая. По ее сценарию Россия, наследница Советского Союза, должна была это наследство получить. Получить с хорошими процентами. Вложено было немало – и в братские прежде республики, и в половину Европы, которая сейчас стремительными темпами соединялась с другой половиной.

– Соединяйтесь, – «разрешил» им полковник Чернов еще в те времена, когда первыми, чуть слышно начали гавкать польские диссиденты, – только за свой счет. Расплатившись по всем долгам. А кому вы должны, паны, да камрады? Правильно – России.

Потом пошло-поехало, и Никита Владимирович, закинувший крючок с наживкой в виде наметок плана действий, тихо радовался, как стайка рыбешек, яростно гребя плавниками, заглатывает его все глубже и глубже. Подходила пора резко подсечь, и вытащить добычу на берег. Родной берег, конечно. Операцию, в которую было вовлечены уже сотни сотрудников, часто не понимающих конечных целей, назвали «Одиссей». Самому Никите это название не понравилось. Внутренний смысл названия, предложенного кем-то с самого верха, был понятен – возвращение на Родину.

– Только вот в каком виде этот царек вернулся на Итаку? – задал тогда вопрос себе полковник; и сам же себе возразил, в утешение, – ну, хоть врагов при этом покрошил без счета.

– Присаживайся, полковник, – широким жестом пригласил его генерал, ткнув в окончании пальцем в кресло.

Сам он развалился на диване, подхватив со столика пузатую бутылку темного стекла.

– По сто грамм, – скорее приказал, чем предложил он, – разговор у нас будет серьезный, хотя и очень приятный для тебя.

Чернов ничего приятного от генерала Смирнова не ждал. Однако отказываться от предложенного бокала с коньяком не стал, хотя и не любил этого напитка, даже самых элитных сортов. Начальник отдела, естественно, дешевых коньяков не пил. Согревая в руках широкий бокал, Никита принюхался к его содержимому и носом, и своей чуйкой. И едва не отбросил бокал на пол – так сильно из него разило чем-то неприятным, даже противным.

– Деньги, – наконец понял он, – точно так же, или очень похоже пахнут деньги в день получки; особенно, если их выдавали новенькими купюрами. Это сколько же ты намереваешься поднять на своей новой ИГРЕ, товарищ генерал, если и от коньяка, и от всего кабинета, а особенно от тебя самого прет кипами деньжищ.

Увы – ни о какой новой операции дело не шло. Генерал, отхлебнув приличный глоток янтарной жидкости, и даже не поморщившись, подобрался, и уже вполне официальным тоном сообщил, как кувалдой по голове ударил:

– Операция «Одиссей», полковник. Решено расширить границы ее применения. Прежде всего, за счет привлечения новых участников…

Чернов понял; догадался, каких именно участников не назвал начальник. Американцы, Соединенные Штаты, всеми силами пытавшиеся занять в мире место, которое освобождал недавний стратегический противник.

– Теперь еще и деньги. Вернее все то, что мы вбухивали на своей половине мира. Если даже не используют, то и нам не позволят. Гады!!!

Прежде всего, этот крик души был обращен не к янки – они как раз вели свою ИГРУ, и вели неплохо. Нет – вся ярость и негодование, бушевавшие сейчас внутри внешне абсолютно спокойного Чернова были направлены на человека, сидевшего перед ним, а через него на тех, кто дал команду так резко поломать ИГРУ, развернуть ее практически на сто восемьдесят градусов, и из стопроцентно выигрышной позиции перевести ее в крах.

– А тебе, полковник, – уже в приказном порядке сообщил выпрямившийся на мягком сидении генерал, – придется вместе с группой отправиться в командировку. Ты ведь у нас до сегодняшнего дня был невыездным?

– Так точно, товарищ генерал, – Чернов уже стоял у столика по стойке «смирно», успев поставить бокал на краешек столешницы так ловко, что тягучая янтарная жидкость в нем даже не шелохнулась.